Патриция Вентворт - Тихий пруд

— Да, — снова сказала Дженет.

Глаза девочки внимательно вглядывались в не" — серые, но такие темные, что казались черными. Дженет стало любопытно, что же такого увидели эти глаза. Но едва она так подумала, Стелла протянула ей руку и сказала:

— Пойдем посмотрим мою комнату. Твоя рядом. Вообще-то это комната няни, но она уехала в отпуск. Я два часа кричала.

Ладошка в руке Дженет была ледяной.

— Почему?

— Я не хочу, чтобы она уезжала.

— Ты всегда кричишь, когда тебе что-то не нравится?

— Да, — просто ответила девочка.

— Очень плохо.

Девочка замотала темноволосой головкой.

— Нет, очень даже хорошо. Все затыкают уши. Тетя Эдна говорит, у нее лопаются барабанные перепонки. Ну и пусть.

Знаешь, как я орала, когда ты пришла?

— Слышала, — ответила Дженет. — А почему? Почему ты так кричала?

Они уже поднялись на верхнюю площадку лестницы, от которой вправо и влево уходили два коридора, когда девочка потянула ее за руку.

— Нам сюда, — сказала Стелла, сворачивая направо. — Я не хотела, чтобы ты приезжала.

— Почему?

Девочка набрала побольше воздуха.

— Я хотела полететь со Стар на самолете — вот было бы здорово. Поэтому я стала кричать. Если долго кричать, все получится… — Голос девочки стал совсем тихим, ладошка крепче сжала руку Дженет, а темные брови сошлись у переносицы. — Не всегда, но иногда получается. Меня не остановишь — бесполезно. Джоан отшлепала меня перед твоим приходом, но я только громче стала орать.

— Это Джоан открыла мне дверь?

Стелла энергично закивала.

— Джоан Катл. Тетя Эдна говорит, что она очень хорошая, а по-моему, она неженка. Даже отшлепать как следует не может — только хлопает ладонью, это совсем не больно. И вообще меня нельзя шлепать — это очень плохо. Стар очень рассердится, если узнает. Ты думаешь, что я трудный ребенок? Дядя Джеффри всегда так говорит.

— Надеюсь, что нет.

Они вошли в комнату, похожую на детскую. Из окна открывался вид на прелестные зеленые лужайки, спускавшиеся к ручью, но Дженет не успела их рассмотреть, как ее снова потянули за руку:

— Почему ты сказала, «надеюсь, что нет»? Это же так интересно.

Дженет покачала головой.

— Это совсем неинтересно, к тому же обидно — радоваться нечему.

Темные глаза пристально смотрели в глаза Дженет. Наконец Стелла мрачно сообщила:

— Когда я радуюсь, я не кричу, — и снова потянула Дженет за руку. — Пойдем посмотрим мою комнату. Стар велела сделать ее для меня. Там цветы на занавесках и голубые птицы, а еще голубой ковер и одеяло, и картинка с холмом.

Это была прелестная детская. Холм на картинке был тот самый, у подножия которого стоял дом Рутерфордов в Дарнахе. Холм звался Дарнах Ло, и Дженет с Нинианом и Стар в детстве излазили каждый фут его склонов, от подножия до вершины.

Вход в комнату няни, в которой предстояло поселиться Дженет, был из детской. Вид из окна был таким же, но обилие мебели темного дерева делало ее мрачноватой. На каминной полке стояли фотографии родственников няни, и еще одна, значительно большего размера, висела над камином. Стелла могла рассказать о каждой из них. Молодой человек в военной форме по имени Берт был, оказывается, братом няни, а стоящая рядом с ним девушка — его женой Дэйзи. А большая фотография над камином — это увеличенный свадебный снимок няниных родителей.

Об этих людях Стелла знала абсолютно все. Она дошла до середины весьма захватывающей истории о том, как Берт в юности служил на корабле, который подорвался на мине во время войны — «и он плыл и плыл много миль, и уже стемнело и он подумал, что утонет», когда дверь открылась и в комнату вошла Эдна Форд и Стелле пришлось поспешно заканчивать историю — «а потом прилетел самолет и он не утонул, и они с Дейзи были очень-очень счастливы».

Эдна Форд пожала руку Дженет — неловко, как все, что она делала. Вся ее внешность казалась какой-то выцветшей, полинявшей, а одежда, удивительно не идущая ей, это только подчеркивала: какая-то серо-коричневая, вытянутая сзади твидовая юбка и столь же неопределенного цвета лиловато-розоватый джемпер, обтянувший сутулые плечи и плоскую грудь. Менее подходящий наряд было трудно вообразить: на его фоне особенно бросалась в глаза желтоватая кожа и жидкие сухие волосы.

— Право, мисс Джонстон, — жалобно проговорила она, — не знаю, что вы о нас подумали. Стелла не должна была вот так сразу тащить вас наверх, но, конечно, при подобной нехватке прислуги такие вещи неизбежны. Маленький удобный домик был бы куда лучше, но об этом не может быть и речи. Кто-то должен присматривать за нашей тетушкой. Симмонс делает, что может, но он человек не слишком крепкий, и мы, по возможности, его щадим.