Тесс Герритсен - Снова умереть

Когда жара нарастает, комары становятся неумолимы. Я машинально отбиваюсь от них, пока иду, но они собираются в кусачее облако, от которого я не могу убежать. В отчаянии я возвращаюсь на берег реки, где пригоршнями зачерпываю грязь и толстым слоем обмазываю свое лицо, шею и руки. Скользкий ил пахнет гниющей травой, и этот запах вызывает у меня рвотные позывы, но я накладываю все более и более толстый слой, пока не оказываюсь полностью покрыта грязью. Я поднимаюсь на ноги, первобытное существо, вышедшее из глины. Словно Адам.

Я продолжаю идти по слоновьей тропе. Слоны тоже предпочитают путешествовать вдоль реки, и пока я шагаю, то замечаю другие следы, говорящие мне о том, что этой дорогой пользуется множество различных существ. Этот буш — эквивалент автомагистрали, все мы путешествуем по следам слонов. Если импалы и куду ходят по этому пути, то, конечно, и львы тоже.

Вот еще одна зона убийства, где хищник и жертва находят друг друга.

Но высокая трава по обе стороны от меня скрывает множество угроз, а у меня нет сил, чтобы проложить собственный путь через густой кустарник. Я должна двигаться быстро, потому что где-то позади меня Джонни, самый беспощадный хищник из всех. Почему я отказывалась видеть это? Пока другие умирали один за другим, кормя своей плотью и костями эту голодную землю, я слепо не замечала его игры. Каждый взгляд, который Джонни бросал на меня, каждое доброе слово, было всего лишь прелюдией к убийству.

Когда солнце достигает зенита, я все еще бреду по слоновьей тропе. Грязь на моей коже засохла до толстой корки, и ее комочки попадают в рот, пока я ем второй батончик, жадно проглатывая его до последней крошки. Я знаю, что должна беречь свой запас еды, но я уже голодаю, и было бы смешно умереть, когда в моей сумке все еще есть еда. Тропа снова сворачивает к воде, и я выхожу к лагуне, такой черной, что небо отражается в ее водах. Полуденная жара делает буш молчаливым, даже птицы затихают. На краю воды стоит дерево, на котором растут десятки странных покачивающихся мешочков, свисающих, словно новогодние шары. Мой измученный жарой мозг размышляет, не наткнулась ли я на колонию коконов пришельцев, оставленных на инкубационный период тут, где их никто не найдет. Затем мимо пролетает птица и исчезает в одном из мешочков. Это гнезда ткачей. [93] Ткачи — род птиц из семейства Ткачиковые. (прим. Rovus)

Вода в лагуне волнуется, словно что-то только что проснулось. Я отступаю, почувствовав там зло, выжидающее, чтобы схватить неосторожных. По моей спине бегут мурашки, когда я снова отступаю в траву.

Тем же вечером я выхожу прямо к стаду слонов.

В густом кустарнике буша даже что-то такое огромное, как слон, может застать вас врасплох, и пока я продираюсь через деревья акации, она внезапно возникает передо мной. Она выглядит такой же потрясенной, как и я, и трубит такой громкий сигнал тревоги, что он взрывом отдается во всем моем теле. Я слишком шокирована, чтобы бежать. Я застываю, за моей спиной акации, перед лицом все так же стоит слониха. Пока мы разглядываем друг друга, я замечаю огромные серые фигуры, двигающиеся в мою сторону. Целое стадо бежит сюда, шумно задевая ветви и ломая сучья. Конечно, они знают, что я здесь, и прерывают свою трапезу, чтобы осторожно взглянуть на облепленного грязью нарушителя их границ. Как мало усилий потребовалось бы любому из них, чтобы убить меня. Один шлепок хобота, одна массивная нога на моей груди избавила бы их от этой угрозы. Я чувствую, как все они изучают меня, решая мою судьбу. Затем слониха спокойно поднимает голову, отламывает прутик и кладет его себе в рот. Один за другим они возвращаются к трапезе. Они рассмотрели мое дело и выдали отсрочку.

Я тихонько проскальзываю обратно в кусты и двигаюсь в направлении кроны величественного дерева, возвышающегося над акациями. Я карабкаюсь на мощный ствол, пока не забираюсь достаточно высоко, чтобы оказаться вне досягаемости стада, и усаживаюсь на изогнутой ветке. Как и мои предки-приматы, я нахожу безопасность на деревьях. Вдалеке хохочут гиены и ревут львы, предупреждая о битве, которая развернется с наступлением тьмы. Высоко на своем насесте я наблюдаю за заходом солнца. В тени моего дерева продолжают трапезу слоны, шурша и шаркая ногами. Успокаивающие звуки.

Ночь взрывается криками и хохотом. Мигают звезды, кристально-яркие на фоне черного неба. Через изгиб ветвей я высматриваю созвездие Скорпиона, которое Джонни показал мне в самую первую ночь. Это лишь одна из многих вещей о жизни в буше, которым он научил меня, и я удивляюсь, с чего он так утруждался. Чтобы дать мне шанс на сопротивление и сделать более достойной добычей?