Нэнси Розенберг - Испытание огнем

— В таком случае мы затребуем их по решению суда, — уверенно заявила Бренда.

— Да, это можно сделать, — согласилась Стелла.

— Мы внесем в компьютер все ваши личные данные — вес, рост, размеры тела, — увлеченно продолжала Бренда. — Как только получим все декорации и физические данные актеров, мы сможем оживить эту картинку и получим реальную модель самого пожара. Мы сможем установить время пожара, используя показания пожарных инспекторов. Затем мы введем в компьютер все статистические данные, касающиеся самой природы огня, причин возгорания, характера материалов, которые находились в доме, и степени их восприимчивости к огню. С помощью этих данных мы сможем понять, как возник пожар, как распространялся огонь по дому и как он переходил из одной части помещения в другую. Мы узнаем, где лежали тела погибших, кто из твоих родителей умер первым, где находился Марио, когда все это произошло, и даже то, как ты обгорела и почему. Ты понимаешь, что теперь это все возможно? — спросила она. — Это будет самое точное воспроизведение картины пожара. А когда мы все закончим, ты узнаешь наконец правду.

— Ты уверена, что все получится именно так, как ты описала? — с легким недоверием спросила Стелла, помахивая кухонным полотенцем. Она столько лет ждала того момента, когда узнает всю правду о случившемся, что теперь проявляла настороженность. Да и возможно ли было поверить в то, что какие-то незнакомые люди воспроизведут точную картину той жуткой ночи? А кто сумеет воспроизвести ее последствия?

— Я в этом твердо убеждена, — сказала Бренда. — Именно поэтому я хочу поехать с тобой в полицейский участок, посмотреть все улики и сфотографировать их. Если мы хотим это сделать, Стелла, нам следует приступать к делу немедленно, иначе мы не сможем завершить работу до начала судебного процесса.

— Я буду ждать тебя в полицейском участке ровно в десять, — сказала Стелла и посмотрела на часы. Было уже начало десятого. — А сейчас мне нужно принять душ.

Когда Бренда Андерсон, одетая в легкий летний костюм бежевого цвета, появилась в здании полицейского участка, ее волосы снова были стянуты в тугой пучок. Стелла приехала туда на несколько минут позже, когда у комнаты для хранения улик к Бренде успели присоединиться Холли и детектив Уинтерс.

— Вам повезло, — сказал офицер, едва Стелла подошла к окну и показала ему ордер суда на право ознакомления с уликами. — Уинтерс перетащил сюда почти весь мусор, накопившийся в здании. Я уже много лет мечтаю избавиться от этого хлама. Но как только я пытаюсь передвинуть хотя бы один ящик, он начинает дико орать. А вы знаете, сколько места занимает это дерьмо?

— А вы не могли бы перенести все это в какую-нибудь отдельную комнату? — спросила Бренда. Ей очень хотелось изучить все улики без посторонних, чтобы Холли и Уинтерс не стояли у нее за спиной.

— Нет, мадам, это невозможно, — запротестовал офицер. — Я потратил целую неделю, чтобы перетащить этот хлам сюда. Вам придется поработать здесь. Я не собираюсь ломать себе спину. Если вы хотите перенести все в другую комнату, наймите кого-нибудь другого.

Бренда весело улыбнулась.

— Ах, да брось ты, — игриво сказала она. — Будь же мужчиной. Здесь не так много вещей, чтобы можно было серьезно спорить об этом.

— Вы не понимаете, леди, — ответил тот, нахмурившись. — В нашем отделе работает больше инвалидов, чем во всем штате. Черт возьми, представитель муниципалитета заявил на днях, что пенсионный фонд почти полностью обанкротился. Выходит, я должен пахать здесь, а мне потом скажут, что денег нет. Зачем мне все это надо? Вы понимаете, что я хочу сказать?

— В таком случае, я полагаю, нам придется смириться и поработать здесь, — спокойно ответила Бренда. Затем она посмотрела на Стеллу и заметила тревожный блеск в ее глазах. — Что случилось? Я сказала что-нибудь не так?

Стелла отрицательно покачала головой. У нее появилась одна интересная идея, но она еще не знала, что из нее выйдет.

Офицер провел ее в глубь большой комнаты, заставленной до потолка ящиками и папками с бумагами. Все они были аккуратно пронумерованы и занесены в каталог. Уинтерс и Холли последовали за Брендой, внимательно наблюдая за тем, как она стала открывать ящики и осматривать их содержимое.

Сперва Стелле показалось, что все эти предметы не имеют никакого отношения к делу, но потом она стала постепенно узнавать вещи, принадлежавшие когда-то ее семье. Она не спеша вынула из ящика пластиковый пакет, в котором хранилась игрушка Марио. Это был маленький грузовик, с которым он часто играл в детстве. Она не могла отвести от пакета глаз и чувствовала, что вот-вот расплачется. Затем она обратила внимание на предмет, который отдаленно напоминал поджаренный на огне гриб. Она поняла, что это был обуглившийся резиновый наконечник ее дирижерского жезла. Она вспомнила, как часто маршировала во главе колонны во время открытия футбольного сезона в своей короткой униформе, высоко подбрасывая в воздух свой жезл. Она всегда волновалась во время этого марша, так как опасалась, что когда-нибудь не сможет поймать жезл и ее неловкость вызовет смех на трибунах. Она сжала пальцы в кулак, почувствовав, что ногти глубоко вонзились в ладони. Давно прошли те дни, когда она могла демонстрировать свои ноги. Стелла бросила быстрый взгляд на короткую юбку Холли и услышала ее смех, вызванный каким-то замечанием Уинтерса.