Нэнси Розенберг - Испытание огнем

— Симпатичная малышка, — сказал Уинтерс, взяв одну из фотографий и тут же положил ее обратно.

— Избалованный ребенок, — равнодушно ответила Холли, переводя взгляд со снимка девочки на детектива. — Я трачу на ее барахло больше денег, чем на собственную одежду.

— Ты серьезно? — спросил он и посмотрел на ее платье. Холли была в своей обычной мини-юбке, а ее стройные ноги как будто повторяли неоновую рекламу из злачных районов города. Уинтерс с большим трудом оторвал взгляд от ее ног, пытаясь сосредоточиться на предмете разговора. — Зачем ты надела длинное платье на заседание суда? — поинтересовался он. — Скрывая свои ноги от посторонних, ты совершаешь большую ошибку.

— Серьезно? — игриво спросила Холли, поглаживая рукой бедра и поднимая юбку на несколько дюймов выше. Затем она наклонилась и прижалась грудью к его руке. После минутного замешательства она опустила ноги на пол и посмотрела в глаза Уинтерсу. — Фрэнк Майнор считает, что может указывать мне, когда и как одеваться, — капризно сказала Холли, надув губы. — Это он хотел, чтобы я напялила на себя то старомодное платье и стянула волосы в пучок. А теперь он даже настаивает на том, чтобы я пошла в какой-нибудь забытый Богом магазин и купила себе пару старушечьих туфель, наподобие тех, в которых ходят сейчас престарелые няни.

— Зачем? — недоуменно спросил Уинтерс, хихикая над удачной шуткой Холли. Ему нравились ее ноги, но он не считал при этом, что нужно так выкладываться, чтобы лишний раз продемонстрировать их.

— Майнор — идиот, — рассерженно выпалила Холли.

Уинтерс рассмеялся в полный голос.

— Более того…

— Он решил, что в длинном платье я произведу на присяжных лучшее впечатление, — продолжила Холли, вперив взгляд в темное пятно на стене над головой Уинтерса. — Он сказал, что хочет видеть меня одетой более консервативно. Он знает, что мы со Стеллой вместе работали в Далласе, и не хочет, чтобы мое участие в процессе расценили как чисто женскую зависть к ее профессиональным успехам. Ты же знаешь, что сейчас, когда Стелла сделала себе имя на деле Пелхама, все обвинители штата просто умирают от зависти к ней.

— Понимаю, — медленно протянул Уинтерс, не отрывая взгляда от ее груди. У нее был очень узкий бюстгальтер, и, когда она наклонялась вперед, как, например, сейчас, Уинтерс мог без особого труда рассмотреть ее розовые соски. У нее была кремового оттенка кожа и соблазнительно полная грудь. Прервав наслаждение Уинтерса от созерцания ее прелестей, Холли встала и подошла к нему сзади. Положив руки на его плечи, она стала делать легкий массаж, приводя его в исступление.

— Тебе приятно? — спросила она томно. Ее грудь упиралась в его спину.

— Я даю тебе полтора часа, чтобы прекратить это безобразие, — шутливо сказал Уинтерс, стараясь показаться хладнокровным и опытным мужчиной. Но в действительности он был очень взволнован и чувствовал, что его сердце бешено колотится. Более десяти лет он не спал с женщинами. И ему уже стало казаться, что влечение к ним навсегда оставило его. Сегодняшний день показал, что это далеко не так. Еще не все потеряно, подумал он, прижимаясь бедрами к Холли, чтобы она могла почувствовать волнение его плоти.

Ее руки неожиданно остановились, и она решительно направилась к столу. Уинтерс почувствовал разочарование, но быстро заставил себя успокоиться. Чего он, собственно говоря, ждал от нее? Она была хорошенькой молодой женщиной, а он? Просто старый козел. Он не был настолько глуп, чтобы не понять, что с ним просто играют. Да и глаза Холли красноречиво подтверждали это. Легкий порыв страсти мгновенно исчез, не оставив и следа.

— Ты уже видела результаты баллистической экспертизы? — спросил он, поправляя воротник рубашки.

— Пока нет, — холодно ответила Холли. — Лаборатория завалена работой, поэтому нам придется немного подождать.

— Я думаю, мы не получим ничего интересного, — сказал Уинтерс. — Честно говоря, меня очень удивляет, что она вообще бросила пистолет на месте преступления. Стелла Каталони не настолько глупа, чтобы оставить отпечатки пальцев на оружии, которым она убила Рэндалла. Думаю, не стоит полагаться только на этот факт.

— Может быть, — сказала Холли, отправляя остатки пиццы в корзину для мусора. — А может быть, и нет. Она избавилась от орудия убийства среди бела дня. Это не похоже на проявление большого ума, Карл. В особенности если учесть, что в тот же день она публично угрожала убить этого свидетеля. Теперь понятно, что речь идет об отчаянной, не способной на рациональные поступки женщине.