Нэнси Розенберг - Испытание огнем

Холли ласково обняла подругу, и они направились по коридору в ее кабинет.

Рэндалл остановился в холле здания прокуратуры и, используя любезно предложенный Майнором носовой платок, тщательно стер следы крови с лица. Семью он уже отправил на улицу, попросив подождать его в машине.

— Мать твою… — недовольно проворчал он. — Никогда не думал, что подвергнусь нападению в этом проклятом здании. Интересно, могу ли я подать на нее жалобу? Ведь когда мужчина бьет женщину, ему приходится платить чертовски много денег. Почему же она должна отделаться так легко?

Фрэнк Майнор был заинтригован. Он был склонен доверять рассказу Рэндалла, так как сам Уинтерс неоднократно говорил ему о том, что это Стелла подожгла дом и тем самым погубила своих родителей. А сейчас, после этой бурной сцены, он убедился в том, что это дело стоит тщательного расследования. Однако, с другой стороны, затевать судебный процесс против окружного прокурора, да еще такого известного и почитаемого, каким, несомненно, является Стелла Каталони, было весьма рискованно. А Майнор не принадлежал к тем людям, которые привыкли рисковать по любому поводу. Тот, кто любит рисковать, всегда должен быть готов к проигрышу. А он слишком высоко оценивал перспективы своей карьеры, чтобы подвергать ее ненужному риску. Любая ошибка могла положить конец его уверенному продвижению по службе. К тому же, независимо от положения и влияния Стеллы, это было не просто старое дело. Оно было поистине древним. А значит, надеяться на благоприятный исход было совершенно невозможно. За шестнадцать лет многие свидетели могли умереть, как могли исчезнуть, и едва ли не все, необходимые улики.

— Вы не могли бы рассказать в суде все то, что сообщили нам в комнате для допросов? — спросил Майнор, пристально глядя на Рэндалла. — Я не стану обещать, что мы возобновим это дело, но ваши показания смогут помочь нам принять окончательное решение.

Рэндалл долго думал, обводя взглядом огромное помещение холла.

— Да, — сказал он наконец. — Я дам показания. Стелла Каталони поливала меня грязью все эти годы. Она даже позвонила моим родителям и сказала, что я виновен в том, что произошел этот пожар. Черт возьми, она рассказала об этом всем моим друзьям? Сейчас я получил новую работу и наконец-то смогу свести концы с концами. Если это единственный способ раз и навсегда избавиться от проклятой сучки, — тут он ухмыльнулся и похлопал Майнора по руке, — то я полагаю, вы получите все, что вам нужно.

Через некоторое время Стелла совершенно успокоилась, хотя и чувствовала себя эмоционально истощенной. Она сидела в кабинете Холли, с трудом сдерживая дрожь и ощущая какую-то странную пустоту внутри. Она чувствовала себя так, как будто ее душу вывернули наизнанку.

— Как он мог набраться наглости, чтобы городить эту чушь? — возмущалась она, узнав о том, что говорил Рэндалл. — Он в самом деле сказал, что вынес моего брата из горящего дома, а потом скрывался много лет, чтобы защитить меня от суда? — Стелла возмущенно покачала головой. — Как я могла связаться с таким подонком? Одна мысль о том, что я когда-то спала с этим ублюдком, приводит меня в отчаяние.

Холли сидела молча, с непроницаемым выражением лица, обхватив голову рукой. Уже больше часа она слушала гневные тирады Стеллы, пытаясь хоть немного успокоить ее. Когда она рассказала Стелле о том, как представил события Рэндалл, у Стеллы снова начался приступ бешеной ярости, и только сейчас она стала понемногу успокаиваться.

— Знаешь, что я хочу сказать? — спросила Стелла, уставившись куда-то поверх головы Холли. — Меня всегда удивляли люди, совершившие убийство. Мне всегда интересно было узнать, почему они дошли до этой черты? Что толкнуло их на этот шаг? Как им удалось сделать это? Принято думать, что убийство требует каких-то огромных усилий, какого-то беспредельного отчаяния. Но, судя по всему, дело обстоит совсем не так. Не исключено, что какого-то совершенно незначительного и мелкого чувства, возникшего в результате неадекватного отражения внешних обстоятельств, вполне достаточно, чтобы подтолкнуть человека к совершению убийства.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Холли, все еще прокручивая в голове заявление Рэндалла.

— У меня когда-то было одно дело, — продолжала Стелла свою мысль. — Оно основывалось на перепродаже краденых вещей, но у парня, которым мы занимались, был солидный стаж преступника, и все его делишки были так или иначе связаны с кражами. Я настаивала на том, что он должен провести несколько месяцев за решеткой. А его адвокат старался вызвать симпатии присяжных, напирая на то обстоятельство, что жена этого вора и его дети будут обречены на голодное существование, если его посадят в тюрьму. — Стелла возмущенно хмыкнула. — Тогда я встала и заявила, что его жена может в конце концов оторвать задницу от мягкого дивана и найти какую-нибудь работу. Я хотела тем самым сказать, что большинство женщин с детьми в наше время работают. Все, что ей нужно было сделать, так это отдать детей в школу с продленным днем. Я совсем не имела в виду, что ее дети должны остаться сиротами при живых родителях. Почему, собственно говоря, жена этого парня должна чем-то отличаться от большинства других женщин?