Павел Генералов - Искушения олигархов

Опомнившись, Катя переложила свитер в правильную кучку — к свитерам, и выглянула в окно. У припаркованного возле подъезда «ягуара» туда–сюда, как исправный маятник, топтался Лёвка. Лёвка остановился, посмотрел на часы и полез рукой в карман пиджака.

Сейчас позвонит, — догадалась Катя. И точно. Запел мелодию гимна мобильный, запрыгал от нетерпения на журнальном столике.

— Кать, ты скоро? У меня уже ботинки запылились! — радостно завопил Лёвка.

— Почти готова, — соврала Катя и нажала кнопку отбоя.

Так, шкаф почти пустой, теперь всё это барахло надо запихнуть в чемоданы, сложить в отдельные пакеты деловые костюмы. Несколько пар обуви… Остальное можно забрать позже. Катя решительно выкатила на середину комнаты огромный чемодан.

— Катерина, ты что, решила всё увезти? — в комнату вошёл Петухов, распространяя запах некогда хорошего виски.

То есть вчера, когда Петухов начал пить, виски был хорошим, но его было слишком много. А когда хорошего продукта слишком много, он отчего–то портится. Тем более, будучи пропущен через организм. Петухов был в синей футболке и спортивных штанах, а на груди его отчего–то болтался морской бинокль. Он что там, на кухне, с горя Лёвку в бинокль разглядывал?

— Всё — не всё, а кое–что на первое время, — Катя окинула взглядом заваленный диван.

— Ну-с, ты себя не обделила? — поинтересовался Петухов, разглядывая в бинокль пейзаж на диване. — Хоть что–нибудь оставь, всё равно больше двух месяцев ты с этим… — он покривился и кивнул в сторону окна, — не проживёшь.

— В прошлый раз прожила три, — уточнила Катя. — А там… Костя, мы ведь с тобой разводиться не будем? Всё–таки мне по статусу не положено.

— Раньше думать надо было, — завредничал Петухов, приглаживая вздыбившиеся от виски кудри. — А если я вдруг жениться решу?

— А ты что, собираешься? — испугалась Катя.

— Пока нет, — Петухов навёл на жену бинокль так, что она вдруг стала для него далёкой–далёкой и ужасно маленькой. Прямо как Дюймовочка. — Но ведь могу, как ты полагаешь, собраться–то?

— Ну, соберёшься, тогда и будем говорить, — отрезала Катя и с остервенением начала закидывать шмотки в чемодан. — Господи, сколько же барахла! Костя, ну зачем человеку так много всего надо, а?

— Потому что человек — алчен, — философски ответил Петухов и попытался примостить в чемодан бинокль.

— Костя! Не мешай! — возмутилась Катя. — Ты мне ещё пепельницу положи!

— А что, нужна? — Петухов готовно потянулся за пепельницей, стоявшей на подоконнике.

Катя с самого утра дымила, как паровоз, хотя обычно выкуривала максимум две сигаретки вечером. Всё–таки решение бросить такого удобного третьего мужа ради непредсказуемого первого далось ей нелегко

— Вам с окурочками завернуть, товарищ народный депутат? — невесело веселился Костя.

Он, обычно такой уравновешенный и солидный, сегодня был каким–то не таким. Вздорным каким–то, что ли… Оно и понятно — жена уходит. А это вам не жук чихнул. К тому же — виски. Ох, и сурьёзный напиток! Как там писал поэт? «Как хороши, как свежи были виски»?

— Петухов! Да ты — пьян! — осенило Катю.

— Есть немного, — согласился Костя. — Остаточные явления. Ты мне вот скажи, Кать, если ты вдруг надумаешь возвращаться, то ты вернёшься сразу ко мне или со вторым мужем сначала попробуешь воссоединиться?

— Дурак ты, Костя, хоть и банкир, — беззлобно огрызнулась Катя и решительно застегнула молнию на чемодане. — Помоги лучше этот сундук до лифта дотащить.

Проводив жену, Петухов закурил сигарету и подошёл к окну.

Жёлтый, с бордовыми прожилками кленовый лист, зацепившись за карниз, шевелился на ветру, как попавшее в плен насекомое.

Длинноногий Лёвка у подъезда выбивал чечётку.

Дверь подъезда открылась и оттуда выкатился чёрный, на колёсиках чемодан.

— Ну, красавица принимай коня!

Невысокий худенький Вартан снял замасленные перчатки и, довольно улыбаясь, отошёл от Нюшиного «пежо».

— Спасибо, Вартан, сколько я вам должна? — Нюша осмотрела сверкающую, чисто вымытую машину и достала кошелёк.

— Варужан! — крикнул Вартан, и из двери мастерской появился удивительно похожий на Вартана, разве чуть больше седины на висках, его старший брат.

Вартан и Варужан, перелыгинские армяне — «волшебники», как их называли дачники, были супермастерами и отличались удивительной честностью при расчёте за ремонт автомобилей. К ним даже из Москвы ездили. Кроме честности братья славились высоким качеством работы.