Павел Генералов - Искушения олигархов

— Ох спасибо, братья, уважили! — прямо прослезился Пушкин и слезу вытер ладонью волосатой. — Теперь я — самый крутой.

— Круче только яйца варёные, — Барма не удержался, съехидничал. — Плати лучше.

Постник лишь скромно потупился, перчаткой смахнул с Мерси — Толкая пыль невидимую. Он уже прикидывал, что на гонорар купит. Варенья малинового, это раз. Огурчиков маринованных. И пивка — чтоб тёмное, пенистое. Всё умели мастера — но это всё какое–то несъедобное было. Металлическое, электронное, в лучшем случае — дерево с пластмассой. А жрать каждый день хотелось, с самого утрева.

Ох, как не хотелось Ивану Пушкину платить по этому счёту, ой–ёй–ёй. Уважал он братьев потому что, крепко уважал за руки золотые, безотказные. За смекалку, за изобретательность… Но — что делать! Ведь безотказные–то они не только с ним. Придёт к ним Колян, запросит второго Мерси — Толкая сварганить — сделают! И глазами не моргнут… Иван хорошо знал, что надо делать — тёзка его, царь по профессии, так всегда поступал.

Тяжко вздохнул Пушкин, кивнул Пафнутию, отвернись, мол, если слабонервный, и штык достал из кармана штанов зелёных, в цвет чудо–тачки. Удар его был подобен молнии. Четырежды взмахнул Иван штыком — четырёх глаз как ни бывало. Двух — Барминых. Двух — Постниковых.

— Спасибо, — прохрипел Постник, а Барма матюгнулся кратко, озлобленно.

— Прости, братан, — всхлипнул Иван и вскочил в Мерси — Толкай. — Поехали! — крикнул он отчаянно. И газанул, чуть не потеряв Пафнутия, который едва успел впрыгнуть в авто через оконце слюдяное.

— Гонорар, блин! Телеграфом переведи, — вслед Ивану заорали ослеплённые Барма и Постник.

И лишь когда пыль от Мерси — Толкая улеглась, вернули братья глаза свои на место, им природой предназначенное. Не в первый раз им зенки выкалывали, и, наверное, не в последний. А у них на такой случай специальная хитрая конструкция в голове была предусмотрена, типа мешочка потайного: глаза туда и прятались. От штыков, кинжалов и ножниц подальше. У них и в штанах похожее приспособление имелось. Но пока на то, нижнее достояние, никто не покушался — только, знай, глаза кололи. Никакой фантазии у народа, честное сиамское!»

Честное сиамское! Как же хочется есть! Желудок слипся в маленький комочек и жалобно поскуливал. Нюша взглянула на часы — ужин она благополучно пропустила. Ну что ж, можно и попоститься, так, за сидячей–то работой недолго и в шарик превратиться. Вздохнув, она достала из маленького холодильника пакет кефира и творожный сырок, оставшийся от завтрака. Ужин аристократа — это то, что осталось от его же завтрака.

Стук в дверь застал Нюшу за раздумьями: испортился кефир или не испортился? Она склонялась ко второму варианту, почему–то ужасно не хотелось заводить возню с кипятильником и чайными пакетиками.

— Анечка, работаете? — в номер вошла Юлиана Семёновна, держа в руках тарелку, накрытую салфеткой. — Ну, я так и думала. Вот, принесла ваш ужин. Тефтели с гречкой. А подливка сегодня удалась! Когда Полина дежурит, всегда удивительная подливка получается!

— Спасибо, Юлиана Семёновна, спасли от голодной смерти. — поблагодарила Нюша, чувствуя, что превращение в шарик продвигается успешно. — Составите компанию? Я сейчас чай поставлю.

— Вы лучше кушайте, Анечка, пока не совсем остыло, — Юлиана Семёновна, поставив тарелку, удобно уселась в кресле. — А я вам наши новости расскажу.

— Что, есть ещё более новые новости? — удивилась Нюша.

— Ещё какие! Во–первых арестован Пилот, ну, внуковский бригадир. Говорят за наркотики, но я знаю, что это из–за капустного поля! Потому что теперь наверняка поле достанется этому человеку, которого вы знаете…

— Котову? — Нюша чуть не подавилась тефтелей.

— Эс — Котову, именно. И уже люди говорят, — Юлиана понизила голос, — что он будет строить подземный… Вы Анечка, держитесь за стул, чтобы не упасть. Подземный бордель!

Юлиана Семёновна откинулась на кресле и выжидательно посмотрела на Нюшу. Нюша сделала испуганные глаза:

— А–а–а… почему подземный?

— Ну, на земле–то там строить нельзя! Природно–историческая ценность ведь! И знаете что?

— Не знаю, — Нюша отрицательно покачала головой. Надо же — а подливка–то и впрямь удивительно как хороша. Или это с голодухи?

— Я сегодня у источника встретила очень знающего человека, он бывший мелиоратор, очень, кстати, симпатичный и вдовец, так вот он говорит, что из–за подземной постройки будет нарушен тепловой баланс и возникнет парниковый эффект!