Андрей Воробьев - Дело рыжего киллера

Запоздало заверещал, выбегая из комнаты, Хрюша. Шварц выглянул в окно. Внизу, нелепо раскинувшись на заплеванном студентами асфальте во дворе-колодце, лежало тело девушки. Шварц враз протрезвел, схватив носовой платок, как мог протер стол и дверные ручки, после чего кинулся искать Хрюшу.

Жаль, что он поверил тогда дрожащему от страха аспиранту, когда тот на глазах Шварца засвечивал находившуюся в аппарате пленку. Кто бы мог подумать, что это порося, повизгивая от страха, догадается быстро подменить кассеты!..

Перегруженный заботами участковый, прибывший часа через полтора в общагу, получил формальные объяснения с нескольких студентов, едва вязавших лыко, из соседних комнат, («ничего не видели, ничего не знаем»), да и вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела «по факту падения в нетрезвом виде из окна гражданки Н.».

Но Шварц на всякий случай добровольно явился в военкомат и той же весной был призван в армию. Каковы же было его удивление и ярость, когда, уже во время службы в милиции, на своем столе он обнаружил конверт со злосчастными фотографиями («Мужик какой-то для тебя оставил», — сказал сосед по кабинету). Оказалось, что последний снимок Хрюша успел сделать именно в тот миг, когда полуголый Шварц, выпрямившись, отпускал ноги падающей девушки. Это был самый настоящий выстрел в спину — такой подлости даже от бывшего куратора Шварц не ожидал. Сгоряча он решил, что Хрюшу следует немедленно куда-нибудь вывести и душить там до тех пор, пока эта свинья не отдаст негативы. Но потом Шварц сообразил, что из этой затеи может ничего не получиться — не такой уж дурак куратор, чтобы не подстраховаться от подобного исхода. Да и неизвестно, какие выгоды могло сулить восстановление старого знакомства — снимки снимками, но не зря же Хрюша не послал их в прокуратуру, а осторожно передал самому фотогерою. Так что недавно испеченный оперативник решил сначала послушать, что от него хотят.

Хрюша позвонил через два дня (ждал, видно, зараза, чтобы Шварц успокоился и все обдумал) и предложил встретиться. При встрече он сообщил, что главная идея сегодня — вопросы успешного сотрудничества. Причем, естественно, за плату (Шварц удовлетворенно хмыкнул, решив, что он правильно угадал про выгоду).

— А снимки, — забудь про них, — хранятся в очень укромном и будут надежной гарантией наших успехов…

Об этом Шварц тоже заранее подумал.

— Лучше прикинуться благодарным и пособирать компромат на самого Хрюшу, а там, глядишь, обменяемся к всеобщему удовольствию, — рассуждал Шварц, заключая сделку. — Потом, — он даже облизнулся от предвкушения расплаты, — ты, сытый хрюндель уж завизжишь у меня. И не отделаешься легкой смертью, как та шлюха, вылетевшая из окна, или, даже как Федот, не успевший осознать на просторах родины чудесной, как у него дробятся шейные позвонки…

Но пока он во Львовской командировке, спонсированной бывшим куратором. И задание-то простенькое — собрать бумажки по какой-то мадмуазель Войцеховской (для опера это — пара пустяков — было бы время и желание). Но за срочность Хрюша обещал на удивление неплохие бабки.

— Конечно, бумажки мы соберем, но один экземпляр оставим у себя про запас, — думал Шварц, подъезжая на такси к ближайшему от вокзала РОВД.

Местные оперативники командировочного встретили, как водится, тепло (пусть правительства ссорятся — сыщики всегда должны быть вместе), накидали нужные запросы в ЦАБ и ИЦ, получив устные ответы (а к вечеру постараемся бумаги забрать). Тогда же оперативники предложили урегулировать и все украинско-российские отношения. Чтобы гость, упаси Боже, не потерялся, ему нашли бедолагу-водителя, согласившегося «вместо кучи неприятностей» всего один день отработать в качестве шофера питерского сыщика. И Шварц поехал по загсам и школам…

Он целый день крутился, ища нужные бумаги. В районном загсе он немало удивился, когда инспектрисса, снимая копию с заявления о выдаче свидетельства о рождении, вдруг перевернула его вверх ногами и начала списывать какой-то текст.

На вопрос, что это за каракули, она пояснила, что ребенок был рожден вне брака, поэтому в самом свидетельстве данные об отце вписывались вымышленные, по фамилии матери. Но на обороте бдительные чиновники с тех же слов указывали реальные данные отца ребенка (глядь, поможет какой дивчине алименты выправить).

После загса Шварц, отпустив шофера (мол, сам дальше похожу), успел смотаться на частнике в небольшую деревушку. Там он через плетень сделал несколько фотографий маленького хлопчика, возившегося и игрушками в саду. И, даже не решив точно, зачем, прихватил с собой маленького розового мишку, сиротливо, валявшегося у калитки.