Инна Бачинская - Конец земной истории

В голосе ее зазвучали истерические нотки, она даже стала заикаться. Сдержанная и высокомерная, она выбрасывала из себя то, что мучило ее. Монах молча слушал, рассматривая ее, – она повернулась к нему неожиданной стороной. Оказывается, она была не такой сильной и жесткой, как казалась, и отношение отца ее ранило. Лицо ее покраснело, на лоб выбились прядки волос – теперь она казалась моложе. Она сказала о ненависти отца… Не ненависть, а насмешка, подумал Монах, что ранило одинаково и было одинаково больно. А может, и больше.

– Он всегда жил в свое удовольствие, он никогда ни с кем не считался. Мама хотела уйти от него, я помню! Она бы и ушла, но заболела. Признаю: после ее смерти я… я бежала оттуда, я бросила Лику, но понимаете, я больше не могла! Я виновата во всем! – Казалось, еще минута – и она разрыдается. Страх сделал ее откровенной, ей нужно было выговориться. – Почему Лика так сказала? Об убийстве? Что она могла знать?

– В интуиции ей не откажешь, не правда ли? – Монах взял ее за локоть. – Пошли, посидим где-нибудь.

– Мне на работу! – Она убрала локоть.

– Позвоните вашему мальчику, он будет только рад. Идемте, Лариса. Нам есть о чем поговорить.

…Они сидели в полутемном зале маленького скромного кафе, не то «Буратино», не то «Чиполлино» с деревянными панно-сценами из сказок.

– Что Лика знала об убийстве? – снова спросила она.

– Не знаю, Лариса. Она связывает смерти Норы и Сидаковой. А теперь еще и Алисы.

– Это полная ерунда! – сказала она резко. – Дурацкое стечение обстоятельств! Нора погибла в ДТП, она возвращалась вечером, кажется, лил дождь…

– Откуда она возвращалась? – спросил Монах. – У нее был любовник?

– Не знаю! Это меня не интересует.

– Я спрашиваю не из любопытства, Лариса. Вы же понимаете, что три смерти за месяц это… много.

– Я не знаю, был ли у нее любовник! – отчеканила она. – Допускаю, что был. Это меня нисколько не удивляет. Молодая красивая женщина, актриса, поклонники. Я видела ее с мужчиной… однажды.

– Вы ее не любили?

– Какая разница? Я давно жила отдельно. Там была Юлия, которая заботилась об отце и Лике, и пока она была там, я была спокойна.

– Что за человек Юлия?

– Обыкновенный человек, по профессии медсестра, работала в нашей районной поликлинике, бывала у нас – делала уколы отцу. Ее сократили, отец предложил переехать к нам, и она согласилась. Она с нами уже много лет, семь или восемь, если не ошибаюсь. Тянет весь дом. Скромная, молчаливая, очень собранная. Готовит, следит, чтобы отец принимал лекарства. Незаметна и незаменима. Тот самый пресловутый человек в ливрее, которого никто не видит. Слава богу, что она есть.

– У нее есть семья?

– Понятия не имею. Я никого не видела.

– Как складывались ее отношения с Норой?

– С Норой? Никак! Какие отношения? Они из параллельных миров, Нора вряд ли ее замечала и никуда не лезла. Нора была рассеянна, жила в своем мире, много читала – всякую чушь, в основном – любила яркие тряпки. Она была… примитивной, я бы сказала. Типичная самка. Тем более я допускаю, что у нее были мужчины… – Монах отметил, что в голосе Ларисы прозвучали презрительные нотки. – Неплохо пела. Отец всегда просил ее спеть, когда были гости, да и вообще… – Она помолчала. Сказала, всматриваясь в Монаха: – Вы думаете, ее смерть не случайна?

– Я не знаю, Лариса. Убиты ваша тетка и Алиса, погибла Нора.

– Но кому была нужна ее смерть?

– А смерть вашей тетки? А смерть Алисы?

– Я допускаю, что смерть тети Нины связана с ее работой…

– То есть три смерти в семье простое совпадение, по-вашему?

Она не ответила, продолжая машинально помешивать кофе.

– Лариса, подумайте, вспомните какие-то свои ощущения, опасения, что-то непонятное, что вызвало недоумение… все, что выпадало из рутины. Три смерти… что-то должно было происходить, какое-то движение, сотрясение воздуха, сквознячок как предвестие… Понимаете? Возможно, вам звонили отец, Лика… Любое сказанное слово… вспомните!

– Кажется, понимаю. – Она задумалась. – Я вижу их крайне редко. Леня пытался тянуть из меня деньги, но я отказала. Он типичный паразит. Последние полгода мы не общались. Лику я видела раз после смерти Норы, предложила ей пожить у меня. Она отказалась, сказала, что не бросит отца. Я допускаю, что не проявила достаточной настойчивости. После смерти Норы я была у них, навестила отца. Мы много разговаривали, вспоминали маму. О Норе мы не говорили. Он тяжело перенес ее гибель.

– А смерть сестры?