Иван Петров - Балашихинское шоссе

Володя вспомнил, как, будучи молодым солдатом, пришивал погоны и петлицы себе на шинель и китель. К тому же, в течение всей службы они ежедневно подшивали себе чистый подворотничок. Однажды один из дембелей выделил его из остальных за твёрдость характера и сметливый ум, и научил его плести аксельбанты на парадную форму. Володя Ревень оказался терпеливым и сообразительным учеником. После увольнения дембеля в запас, другие стали обращаться к нему с просьбами сделать аксельбант. Таким образом, он снискал себе почёт и уважение. Но на гражданке за отсутствием надобности его навыки стали понемногу забываться.

– Нам квартиру дают на базе, однокомнатную, – сказала Инна. – Игорьку, наконец-то, выделили. Теперь ему и на работу ближе ходить.

– О, это здорово! Так вот почему бабки расшумелись в последнее время! Они уже думают, кому ваша комната достанется? Мне что ли, из деревни привезти себе невесту? Местные девчонки в коммуналку не пойдут. А вообще жаль, что вы съезжаете. Придётся одному со старухами воевать.

– Мы тоже по тебе будем скучать, правда, Манюнь?

Инна потрепала дочке волосы и, оглянувшись назад, изменилась в лице. Володя вначале не заметил этой перемены. Через пять минут они дошли до автобусной остановки и перешли дорогу почти в том же месте, откуда он начал сегодня свою погоню за незнакомкой. Он обратил внимание, что Инна вдруг стала серьёзна и молчалива.

– Ой, слава Богу, отстал! – пробормотала Инна, обернувшись в очередной раз. Возможно, это вырвалось у неё непроизвольно, будто она говорила сама с собой, забыв о присутствии Володи.

– Кто? – спросил он, посмотрев в ту же сторону.

Он никого не увидел, кроме какого-то мужика торопливо идущего по тропинке в сквере по направлению к станции. Тот был едва различим отсюда, поскольку его скрывал кустарник, высаженный рядами по краям дорожки. Володя вопросительно посмотрел на Инну. Она продолжала идти, не ответив ему, и словно нарочно избегала его взгляда.

– Инна, кто это? – повторил он вопрос.

– А, тип один, – отмахнулась она, явно не желая говорить об этом.

– Тип один! – воскликнула Машка. – Мам, а кто такой «тип»?

– Сколько раз тебе объяснять: нельзя повторять за взрослыми! – раздражённо вспылила Инна.

«Может, это её тайный воздыхатель? – мелькнула у него мысль. – Ну, дела! Вот так Инка! Зато теперь и я раскрыл твой маленький секрет!» Это его развеселило.

– Так, – сказал он, – выходит, не только я по кустам бегаю! У вас тоже есть поклонники?

– Мам, а поклонники – это те, которые поклоны делают, да?

– Я тебе сейчас всыплю! Ты почему меня не слушаешь? Что это такое? – пригрозила Инна любопытной Машутке и с укором посмотрела на Володю.

– О! Видать, дело серьёзное, – произнёс он. – Ладно, молчу.

Он понял, что совершил промах. С его стороны было бестактностью подшучивать над ней и пытаться выяснить что-то в присутствии дочки. Инна ведь ничего у него не выспрашивала про незнакомку!

Она заметила его смущение.

– Это не то, что ты думаешь, – сказала она.

– Почём ты знаешь, что я думаю?

Инна остановилась, воспользовавшись моментом, когда Машка отбежала в сторону, ковыряя прутиком в земле.

– Мы с Игорьком ходили смотреть новую квартиру, – тихо начала она, глядя Володе прямо в глаза, – Нам там всё понравилось. И детский сад в двух шагах, и ему в часть близко ходить. Мы уж обрадовались. Да не бывает добра без худа. Обратно идём – какой-то пьяный мужик пристал. Игорь его отпихивает, а тот, знай своё, лезет! Кое-как от него отвязались. А тут на днях я возвращалась от подруги за речкой, и пошла мимо пожарки через линию, думала срезать. А там такая темнота! Сумерки, а в зарослях уже и не видно ничего! Дома вроде стоят рядом, а пять шагов в сторону – уже потеряться можно! Фонари там горят через один, да и толку от них! «Ну, – думаю, – хоть в кустики присесть – никто не увидит!» Залезла я, огляделась: нет никого. А вот только чутьё, будто кто стоит рядом. Встаю, резко оборачиваюсь, и тут меня чуть инфаркт не схватил: стоит в трёх шагах позади меня мужик. Он, в-общем, своё хозяйство оголил и смотрит на меня очумело. Не знаю, что уж там он делал, а перепугалась я до смерти! Я как припустилась, а он за мной увязался, да ещё хохочет. Вокруг никого, да и его самого не вижу. Только бегу мимо пятиэтажек, где ещё фонари есть, а смех его из-за кустов слышу. Хоть бы один человек попался! Уже возле дома быта, там, где парикмахерская, огляделась – вроде отстал. А он передо мной, как из-под земли вырос! Опять всё себе оголил, смеётся и прыгает вокруг меня: «Вот я! Вот я!» «Господи! – думаю, – Конец мне пришёл! Сейчас прибьёт!» Заорала от страха и бежать. Только он до самой Зелёновки от меня не отставал! Пришла домой, вся дрожу, Игорёк меня успокаивает, хотел уже бежать искать этого маньяка, да я не пустила. Страшно одной! А вдруг он его в подворотне зарежет? Что мне делать потом? Он, по-моему, псих!