Дмитрий Сивков - #БабаМилосская. Наши - «Код да Винчи» и саги Толкиена

Аттила принял угра в своём шатре, добрую четверть которого занимал массивный деревянный трон, украшенный искусной резьбой: сфинксы, драконы, львы и орлы восседали, крались, скалились и парили от подножия до подлокотников и спинки в два человеческих роста. Трон был настолько большим, что Аттила мог вставать во время приёмов или пиров и прогуливаться рядом с тем местом, где восседал, по-прежнему возвышаясь над остальными.

Подданного главный гунн встретил таким взглядом, каким бы удостоил одного из деревянных львов на подлокотнике, если бы тот вдруг рыкнул или потряс гривой.

– Небо – Кок Тенгри, земли – Аттиле! – произнося приветствие, Чекур возвёл вверх обе руки, потом провел ладонями по лицу и соединил их у груди, ожидая слов кагана. Тот начал с вопроса.

– А скажи-ка нам, Чекур, зачем я тебя позвал? Ты, говорят, горн, а потому тайн для тебя быть не должно?

Из свиты, расположившейся на скамьях у подножия трона, кто-то хмыкнул при этих словах, кто-то поостерёгся раньше времени демонстрировать своё отношение. Мало ли.

– Для этого, Великий, не надо быть горном. Весть об отравленных стрелах и копьях армориканцев облетела твои войска быстрее, чем бы это мог сделать царь птиц орёл, что в изголовье твоего трона.

Ответ уверенного в своих силах человека, без подобострастия и без оглядки на злорадство части приближенных пришёлся Аттиле по нраву. Тот одобрительно кивнул, и Чекур продолжил. Правда, на этот раз он решил не раскрывать полностью своих догадок и дать возможность Великому остаться на высоте, а самому немного потешиться над недоброжелателями.

– Только вот в толк не возьму, зачем тебе такой скромный вождь, как я, мог понадобиться, когда тебя окружают столь величественные умы? Хочешь послать вперёд моих воинов?

– Так их, Чекур, так! – захлопал в ладоши вдруг повеселевший Аттила. – Ничего путного подсказать не могут. Или боятся. Зато на пирах тосты в мою славу горазды болтать. Ты, видно, не из таких? Да и вина, докладывают, ни сам не пьёшь, ни воины твои. Только их храбрость и отвагу пока испытывать не собираюсь. А вот тебя пришло время. Молва о тебе идёт как о горне. У вас их, кажется, шаманами кличут? Видишь, Аттила всё знает о своих подданных, хоть порой и не ведает их точного числа.

– Слава Аттиле! – раздался клич со скамьи и, многократно подхваченный, стал метаться по шатру и даже прорвался за его пределы.

Великий воспринял это как должное, дал время утихнуть заздравным возгласам и продолжил.

– Сделай так, чтобы яд стал вреден не больше, чем укус пчелы, избавь от мук раненых и верни их в строй, чтобы они с удвоенной решительностью пошли на армориканцев, желая поквитаться с ними за свои страдания. Такова моя воля. Тебе нужно время, чтобы обратиться к твоим богам за советом? Кстати, а как зовут верховного?

– Его имя Нга. Но беспокоить его нет необходимости, сейчас у меня к нему нет вопросов, я готов держать ответ немедленно!

При этих словах произошло заметное волнение в свите. Многие ожидали, что угр начнёт уходить от прямого ответа, постарается тянуть время – просить отсрочки для общения с богами, на подготовку и проведение обряда, в надежде, что тем временем ситуация каким-то образом сама собой уладится. Решимость, с которой этот угр дал согласие держать ответ, поразила всех без исключения.

– Почему мы не сошлись раньше, Чекур? – помедлив, произнёс Аттила. – Пусть Нга не оставит тебя, иначе мне будет жаль потерять человека, который только-только начал мне нравиться. Пусть и Кок Тенгри встанет на твою сторону.

Конечно, решение, которое Чекур собирался озвучить, не было наитием. К такому развитию событий он просто оказался готов. Ещё до того, как за ним явились стражники Аттилы, чтобы передать его волю и сопроводить в ставку, вождь угров размышлял, как ему в случае стычки с армориканцами, противостоять их отравленному оружию. Обращаться за советом к Нга или кому-то из сонма подчиняющихся ему богов он не стал. Чекур вообще не был шаманом в традиционном понимании – не камлал, как другие, с бубном и плясками, он и без этого входил в транс для общения с миром духов. Но в последнее время делал это всё реже. Вместе с тем, он всё чаще стал задумываться о том, что величие и могущество их богов сходит на нет, тает, как весенний снег. Все они словно являлись частью каменного пояса гор, поросших густыми лесами, и граничащих с ними на севере – тундр. Степей – на юге. Появление на их землях хуннов, увлёкших за собой самых сильных и отважных носителей веры, и последующее слияние хуннов, угров и других племён в один народ – гуннов, в свою очередь, подорвало корни и самой веры, от чего та стала сохнуть и терять силу.