Руслан Богомолов - Сотворение Волжской России. Книга 2. Горячее лето 1224 года

Действительно, когда через три часа Корзун и Кошкин снова встретились в эфире, а было уже темно, они спокойно обговорили детали, и баржа, не зажигая пока огней, бросила якорь в семи-восьми кабельтовых от берега.

Николай, который не вылезал из наблюдательного пункта дежурного по форту, вскочил и, поблагодарив прапорщика, пошёл к своей пятерке.

Кроме дежурной группы Корзуна в форте оставалась группа Седенко и лейтенант Мережко. Все остальные, не считая, конечно же, штатских, убыли на Гюльгерычай, к Кузнецову.

Николай, взяв с собой брата, покинул форт и, через четверть часа они уже пробирались вдоль морской стены Дербента, заливаемые водой прибоя до колен. Стена эта стояла, достраивалась и перестраивалась уже не одну сотню лет. Когда-то, когда её только закладывали, до набегавших на берег волн было несколько десятков шагов. Перед стеной был вырыт небольшой ров, и еще один ров был вырыт от стены к морю. По этому второму рву стекала вода трех ключей, которая текла с гор в крепость по арыкам и, смешавшись с помоями от стирки, мытья посуды и купания самих людей, вытекала через большой проход в стене, который был шириной метра два и высотою от метра на краях, до полутора в центре. Проход был забран решёткой, склёпанной из толстых железных прутьев, которые основательно прогнили под наступающей на них морской водой. Ещё в ночь на вторник Николай пробрался сюда с ломом и (о, удача), она стала довольно легко разрушаться. Теперь с Сергеем они подобрались к этому проходу. Ещё несколько шагов, вот и она, преграда. Глаза, привыкшие к темноте, различали в десятке метров впереди силуэт северо-восточной башни, с которой просматривалось и простреливалось все пространство перед этим ржавым препятствием.

– «Стоп», – скомандовал жестом Николай.

Он аккуратно стащил с плеча лом, с намотанными на него для бесшумности тряпками и вставил его в решетку, почти наполовину погруженную в воду. Стена в этом месте была толщиной немногим больше метра, решетка стояла посередине этой толщины, и братья, работая, согнувшись в «три погибели», матерясь без голоса, одними губами, за четверть часа всё же осилили «чертову железку». Проход был разгорожен почти на две трети. Перепачканные, в мокром хэбэ, они выбрались из канавы во внутрь крепости снова притихли, прислушиваясь.

– В «Багдаде» все спокойно, – прошептал Сергей и попытался привстать, оттолкнувшись от крепостной стены.

– Тсс, не суетись, – осадил его так же шёпотом Николай.

Сергей остановился. Братья снова огляделись – всё вроде спокойно. Седенко-старший добавил:

– Подождём ещё смены караула, вдруг задержались.

Смена сторожей должна была произойти ещё четверть часа назад, но кто их знает, этих предков-современников, которые, не имея точных часов, ориентировались по положению солнца и звезд на небосклоне. Однако было тихо и темно, только за стеной наплывами шумело ночное море, и сквозь него были слышны голоса споривших о чем-то на башне сторожей, да в узком башенном окне – бойнице, которое смотрело на морскую стену, едва мерцал огонек небольшого факела.

– «Вперёд», – скомандовал Николай жестом, и братья пошли вдоль петляющего вместе с глинобитным забором арыка.

Они уже дважды проходили этим маршрутом позавчера днём, поэтому сейчас он не представлял для них, освоившихся в темноте, большой сложности. Через несколько минут перемахнули через забор в сад эмира и застыли в ожидании дядьки Руслана. По времени он должен был появиться через полчаса – час.

Ночная прохлада спускалась с гор и совсем не располагала сидеть в ожидании, не шевелясь, тем более в мокрой одежде. Братья по очереди проводили уже третью серию отжиманий, когда, наконец, раздались сперва едва слышные, крадущиеся шаги, а потом и знакомый хрипловатый шепот:

– Бояре! То я.

– Здесь мы, дядька Руслан! – прошептал в ответ Седенко-старший.

– Един к ме.

– Жди Серега, – и Николай пошёл за стариком.

Они прошли через сад ко входу в гарем. Там, рядом с этим входом, располагалась другая дверь, вход в комнату рабынь.

– Схоронись, – шепнул дядька Руслан Николаю и подтолкнул его к толстому стволу раскидистого тутовника, шагах в десяти от заветной двери.

Сам же подошёл к ней, два раза кашлянул и вернулся к Седенко под тутовник.

Накануне, когда русич в очередной раз смачивал её раны своим травяным настоем, они с Нино сговорились, что этой ночью она не будет спать, и по сигналу – кашлю встанет, отопрёт дверь и выйдет к ним в сад. Девушка, хотя и с большим ещё трудом, но уже поднималась с постели и передвигалась, держась за стену комнаты.