Виталий Борисов - Следы прошлого, или Московские тайны

– Я думал, пьяный он, потом гляжу – как есть мертвый…

– Так ворота ты отпер? – продолжал расспросы следователь.

– А то как же, я и отпер. Он же на мостовой лежал. Я, значит, вышел, наклонился к нему… ну, думаю, пьяный. А потом гляжу – он как есть мертвый…

– Это я уже слышал. Дальше что было?

– Так что, я дальше нагнулся и вижу… ну то есть не вижу – темно вокруг, а чудится, будто кто-то там есть, чернеется будто…

– Где чернеется?

– Так это, подле, вот как вы изволите сидеть…

– Справа, в трех аршинах… значит, на улице?

– Нет, не на улице, а позади!

– Во дворе?

– Стало быть, во дворе. Я было к двери… ну, пошел было к двери-то, а он как выскочит и побег…

– Постой, постой, кто побег?

– Да уж не знаю, ваше благородие, а только побег.

– Куда?

– Кто ж его знает… Как выскочит и побег.

– Н-да! Ну а ты?

– Я? Как на духу, ваше благородие. Спужался сильно и за ним, значит, побег… Засвистел и побег… а тут они как раз идут, – дворник указал на городового.

На некоторое время в дворницкой воцарилось тяжелое молчание. Все переваривали услышанное.

– Кхм! – кашлянул пристав. – Что-то я не пойму. Раз ты побежал за предполагаемым убийцей, то кто тело в дворницкую перенес?

– Я и перенес, ваше благородие. Думал, пьяный, а оно вона как. По виду-то, гляжу, господин…

– Когда же ты успел? Ты говоришь, что погнался за ним сразу как обнаружил труп. И встретил городового Власова. Затем вы вместе пришли в дворницкую, где уже находился покойник. Городовой же никого кроме тебя на улице не видел.

– Так это, значит, он вначале побег, убивец-то, а я уж – за ним. Ворота отпер и побег.

Пристав переглянулся с Храпуновым. Тот пожал плечами.

Артемьев улыбнулся, снял пенсне и принялся протирать платком стекла.

– Что ж, недурно, недурно! – произнес он, взглянув подслеповато на растерянного дворника. – Значит, говоришь, ворота отпер и… побег?

– Побег, ваше благородие, – дворник непонимающе заморгал глазами.

– Превосходно! – Артемьев водрузил пенсне на нос и поднялся из-за стола. – Вот что, Леонтий Евсеевич, пойдемте-ка к воротам и там на месте разберемся… кто куда «побег». А тело, распорядитесь, пусть забирают.

Он осторожно переступил через лежащего и вышел на улицу. Сыськов и пристав последовали за ним. Храпунов остался с санитарами, в то время как Вельский, подписав заключение, поспешил исчезнуть из дворницкой.

Стало светать. Хотя дождя и не было, воздух быль напоен влагой, сырой прохладный ветерок пронизывал до костей, и Артемьев, зябко поежившись, залез в шинель и застегнулся на все пуговицы.

В течение четверти часа он неторопливо прохаживался возле ворот, внимательно разглядывая двор и мостовую перед входом, привлекая к себе внимание ранних прохожих, которых постепенно становилось на улице все больше.

Некоторые останавливались, чтобы полюбопытствовать, что же такое усердно ищет человек в шинели и форменной фуражке, в котором лишь самые пронырливые узнали судебного следователя, а остальные не составляли себе труда догадаться по присутствию рядом с ним двух представителей местной власти в лице пристава и его помощника. Ко всему прочему, вид выезжающей из ворот санитарной кареты еще более возбудил их любопытство, так что вскоре перед воротами собралась уже небольшая толпа.

Недовольный пристав рявкнул на нее грозно и тут же послал Храпунова вместе с городовым Власовым немедленно убрать всех посторонних. Это возымело некоторое действие: толпа раздалась и рассыпалась по переулку, однако самые настырные все же остались в отдалении, продолжая наблюдать за действиями полиции, громко обмениваясь впечатлениями.

Артемьев между тем, закончив осмотр, остановился перед полицейскими и подозвал к себе дворника, сидевшего до того вместе с понятыми у двери дворницкой.

– Что ж, господа, давайте попробуем разобраться в том, что нам пытается живописать свидетель. В общем и целом я составил себе некоторое представление. А вас, сударь мой, – посмотрел он в сторону дворника, – прошу молчать и отвечать на мои вопросы только «да» или «нет». Понятно?

– Оно конечно… понятно, ваше благородие, – дворник вытянулся во фрунт. Артемьевское «сударь» подействовало на него как ушат холодной воды.

– Итак-с! Услышав подозрительный шум со стороны улицы, наш дворник вышел во двор, подошел к воротам, которые он перед этим запер. Обратите внимание, господа, ворота были именно заперты. Далее он замечает за воротами лежащего человека, отворяет ворота и, подумав, что он пьян или… скажем, находится в бесчувственном состоянии, переносит его в дворницкую, предварительно снова заперев ворота. Так?