Игорь Волознев: Адская рулетка

Все, теснясь, устремились в коридор, на который показывал гангстер. Там лежали тела двух убитых Бремом охранников. Оба были разоружены. А в конце коридора виднелась распахнутая дверь кабины зонда. За ней маячил кибер, в чей электронный мозг была введена команда: доставить зонд с людьми к размножающей башне и вывалить всех в ее утробу. Крупье дико завизжал, увидев роковую дверь. Паника передалась и остальным. Все мгновенно протрезвели. - Возьми, - шептала старуха, протягивая Брему бриллиантовую брошь, - у меня есть еще кольца... На, возьми, возьми все... - Сколько - вы хотите? - икая, вскрикивал толстяк. - Я заплачу. Я дам сколько скажете. Назовите любую сумму. Брем хладнокровно, в упор скосил его из бластера. Луч прошил еще нескольких пассажиров, попытавшихся остаться в салоне. Только после этого публика с испуганными воплями хлынула ко входу в зонд. Брем, держась одной рукой за стену, а другой стискивая бластер, мыча от боли и грязно ругаясь, гнал толпу по коридору. Он то и дело нажимал на спуск, изрыгая огненную смерть, отчего у входа в зонд даже образовалась давка. Последней покидала звездолет юная дама, только что взявшая выигрыш. Она замешкалась у двери, обернулась, смело взглянула на Брема и вдруг рванула на себе платье. - Нет! Нет! Только не смерть! - красавица бросилась к ногам мстительного гладиатора. - Пощади! Он ударил ее носком башмака по подбородку, отшвыривая навзничь. Крикнул киберу: - Пошел! - и всем телом навалился на захлопнувшуюся дверь. За стеной глухо заурчали двигатели. Зонд, набитый пассажирами, оторвался от звездолета и взял курс к зловещей башне. Брем с минуту отдыхал, привалившись к двери. Невыносимая боль терзала его тело. По затылку словно били кувалдой... Кряхтя, почти теряя сознание, он наклонился к трупу охранника и извлек из его внутреннего кармана шприц. Всадил в себе в вену все, что там было - тройную дозу... Через минуту в глазах его прояснилось. Он заметил обнаженную красотку. Страх и отвращение читались в ее взгляде. Она пыталась отползти, спрятаться за трупами... Гладиатор шагнул к ней и еще раз ударил ее ногой, оставив на ее белом теле кроваво-грязный отпечаток подошвы. - Вставай, - приказал он. - Иди туда. И дулом бластера указал на стол-экран, где еще стояли бокалы с недопитым вином. Экран показывал пустынный лабиринт, башню и приближающийся к ней зонд. Брем, держа красотку на прицеле, смотрел, как зонд подлетает к башне, как сыплются в ее жерло люди, как лабиринт наполняется клонами - многие из туристов с перепугу не сообразили, что надо покинуть башню как можно быстрее, они остались в ней, и вот уже в лабиринте сотни, тысячи их двойников, и каждый охвачен неутолимой жаждой убийства! Усмешка раздвинула запекшиеся губы Брема. - Полезай, - обернувшись к девушке, он кивнул на стол-экран. - Ну! Живее!... А это снять! - и рывком сдернул с нее остатки платья. Красотка, дрожа, легла на стол, поверхность которого показывала уже не побоище, а дикую давку. Стиснутые в увеличивающейся толпе, люди и клоны били, терзали, рвали друг друга, душили, выдавливали глаза, затаптывали упавших ногами. Толпа все росла. Клоны валили из башни, втискиваясь в человеческое море, в котором уже невозможно стало пошевелить рукой. Лабиринт превратился в чудовищную, разбухающую давильню... Засмотревшись на нее, Брем вовремя не среагировал на звук шагов за дверью. В салон ворвались три вооруженных телохранителя Оггера. И все же он успел полоснуть по ним из бластера. Охранники упали с громкими криками. Брем яростно жег и резал их корчащиеся тела, пока они не затихли, превратившись в бесформенные груды горелого мяса. Потом он опустил бластер и снял с себя разодранную одежду. Морщась от боли в ранах, тоже влез на стол. Экран стола и тело красавицы запачкалилсь его кровью. Брем навалился на женщину и его пальцы сладострастно сомкнулись на хрупкой, взрагивающей шее. Красотка забилась, потом затихла, только рот ее судорожно дергался и вздымалась грудь, словно силясь набрать воздуху... Стискивая женщину все сильнее, он не отрывал глаз от месива давящихся человеческих тел в лабиринте. Зрелище страшной мясорубки распаляло его страсть, при внося в нее особую сладость. Он погружал ногти в нежную кожу женщины, кусал ее губы и стонал, испытывая жгучее наслаждение, глушившее сознание близости смерти и боль от множества ран. Наконец содрогания животного восторга сотрясли его изувеченное тело содрогания, на которые ушли его последние силы. Сознание его затуманилось... Первой очнулась женщина. Пачкаясь в липкой крови, она выбралась из-под грузного тела гладиатора. Спрыгнула на пол, подобрала бластер. С неистовой злобой ударила Брема концом ствола, ткнув в одну из самых глубоких его ран. Он испустил мучительный стон. - Подымайся, убийца, - срывающимся голосом сказала она. Брем разлепил ресницы. Измазанная кровью голая красотка целилась в него из бастера. Она держала тяжелое оружие неумело, сновали ее пальцы, пытаясь нащупать спусковую кнопку. Откинувшаяся рука Брема коснулась бокала. Внезапным движением он выплеснул остатки вина ей в лицо. Она почти непроизвольно надавила на кнопку. С яростным шипеньем вырвался луч и ударил по столу, по груде жетонов, по ногам заревевшего от боли Брема. Он дотянулся до бластерного ствола и отвел его в сторону. Луч прошелся по люстрам - с сухим треском они погасли одна за другой. Затем погас и сам луч - это Брем вырвал, наконец, бластер из рук женщины. Салон погрузился в темноту. Корчась от страшного ожога на бедрах и в паху, Брем вцепился в запястье красотки, не давая ей ускользнуть, сполз со стола и, превозмогая невыносимую боль, притянул ее к себе. Истошно визжа, она щарила пальцами по его лицу. Нашла наконец глаза, впилась в них ногтями. Глаза потекли. Обезумевший от ярости и боли Брем не замечал этого. Подмяв ее под себя, он давил и ломал ее хрупкие ключицы. А когда нащупал шею, испустил громкий, полный звериного восторга рев...