Картер Браун - Прирожденная неудачница

- Он был слишком самонадеян? - вежливо уточнил я, стараясь подавить внезапное желание задушить моего собеседника.

- Да! Но у него могли быть связи в наркобизнесе. Где-то повыше уличных торговцев, ближе к поставщикам, но в таком случае нужны деньги, чтобы платить.

- А теперь о синдикате. Уитни, Брайант и Магнусон, их можно считать членами управляющего совета?

- Можно, - ответил Конелли неопределенно.

- А вы в таком случае кто? Старший вице-президент, ответственный за текущую работу?

- Что вы все вынюхиваете? - рявкнул он.

- Они все знали Фредо. Возможно, у одного из них был личный контакт с ним.

- Возможно, - согласился Конелли. - Скорее всего, у Уитни. Как раз Джемисон познакомил нас со своим приятелем Фредо. А Джемисон - человек номер один для Уитни.

- К тому же наглый лжец. Когда я показал ему фото Фредо, он сказал, что видит его впервые в жизни.

- Занервничал, отвечая на вопросы полиции! Он не отличается особым умом.

- Эдди и Макс - эти мертвецы с Лысой горы. Кто-то снабжал их неограниченным количеством наркотиков при условии, что они будут держать Кэрол на героине. Возможно, это был Фредо.

- А когда они решили убить девушку, Фредо стал больше не нужен. - Конелли осторожно выдохнул. - Может, Джемисон знает больше, чем говорит?

- Может быть, - подтвердил я. - Но вы правы, он ужасно нервничает, когда вопросы задает полицейский. Пожалуй, с ним должен поговорить кто-то другой. Кто-то с прирожденным талантом убеждать, вы например.

- И оставить здесь Элизабет одну? Это будет выглядеть как открытое предложение зайти в дом и убить ее.

- А почему бы не пригласить его сюда?

- Вы шутите? - усмехнулся Конелли. - Если он что-то скрывает, мое приглашение будет для него сигналом к бегству.

- Может, ваша сестра приведет его с собой?

- Диана?

- А почему бы нет? В конце концов, она у вас в долгу за все эти годы, которые вы ее содержали.

- Может, она так не считает, - возразил он.

- Стоит попробовать.

- Подумаю, - пробормотал он. - Может, вы подарите мне свой оловянный значок, чтобы он помог мне думать?

***

Я направился к машине, мысленно скрестив все пальцы. Должен быть какой-то прорыв, и очень скоро, иначе все может закончиться смертью миссис Сидделл и кровавой бойней, которую мне все предрекали. Когда я подъехал к дому и открыл дверь квартиры, телефон звонил как сумасшедший. Войдя в гостиную, сразу же снял трубку.

- Уилер! - Голос был такой силы, что моя барабанная перепонка чуть не лопнула. - Вы что, думаете, я буду сидеть в кабинете всю ночь в ожидании вашего доклада о достигнутых результатах? Представляю себе эти результаты! А теперь слушайте...

- Хэлло! - произнес я с акцентом англичанина. - С кем вы разговариваете, старина?

- Что за глупости? - Мне было слышно, как Лейверс чуть не задохнулся насмерть на другом конце провода. - И не надейтесь, что ваш идиотский фальшивый акцент...

- Сэр! - продолжил я вдобавок обиженным голосом. - Это мой прирожденный акцент, и я не вижу в нем ничего противоестественного. Не хочу вас оскорбить, но вам не помешали бы несколько уроков дикции, с тем чтобы избавиться от некультурных гортанных звуков, с помощью которых вы так отчаянно пытаетесь выразить свои мысли. Желаю вам хорошо провести остаток дня, сэр!

Я быстро нажал рычаг, но трубку положил рядом с телефоном, чтобы Лейверс больше не мог дозвониться. Через какое-то время он все равно или покончит с собой, или постепенно успокоится, хотя трудно было определить, какой из этих вариантов в данном случае возьмет верх. Пройдя на кухню, я приготовил себе коктейль. В холодильнике лежал обычный набор деликатесов: бифштекс, края которого загнулись от старости, и готовый ужин, запаянный в фольгу. При виде такого выбора мне внезапно захотелось оказаться в ресторане. Однако я с коктейлем в руке вернулся в гостиную, поставил на проигрыватель пластинку и плюхнулся на диван. Передышка длилась недолго, поскольку уже через пять минут кто-то позвонил в дверь. За это время Лейверс не мог бы успеть добраться до меня, если только не отрастил крылья, поэтому я спокойно открыл дверь.

Густая шапка светлых волос сияла отраженным светом, а в широко расставленных темно-синих глазах сквозила неуверенность. На ней было что-то черное и фантастически короткое - только с трудом можно назвать это платьем. Без рукавов, с глубочайшим вырезом, который гордо демонстрировал пышную грудь, платье внезапно обрывалось пеной кружев где-то посреди бедер. Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого как-то жалобно заскулил.