Эндрю Ваксс - Флад

Когда я очнулась, я увидела, что Сэди лежит рядом со мной. Мы были раздеты, у Сэди кровь текла между ног. Я осмотрела себя, но у меня крови не было. Все мое лицо было настолько распухшим, что я едва могла говорить. Я думаю, что прошел день, прежде чем мы обе действительно пришли в себя. На моем бедре была грязная повязка, на Сэди тоже. Я подумала, что это может быть, когда доктор сделал нам укол, но это была большая повязка. Я выползла в коридор. Отморозок спал в соседней комнате. Это было похоже на пещеру дьяволов – грязную и вонючую. Сэди и я нашли одежду, и спустились по лестнице. Полицейский нашёл нас и привел в гостиницу для беглых, потому что Сэди сказала ему, что мы сестры из Огайо. Она была умна – я не могла придумать ничего путного. Когда они сняли повязки, чтоб мы могли принять душ, мы увидели, что они с нами сделали, почему они позвали старика туда. У нас были татуировки на задницах. Просто имя этого отморозка, но татуированное. Когда я увидела ее на Сэди, я впервые за несколько лет заплакала. Она тоже заплакала. Медсестра сказала нам, что это постоянные татуировки – они никогда не сойдут. Потом мы остались с Сэди одни, мы поговорили и решили, что нам нужно сделать. Я не боялась. Меня больше не волновало то, что они сделали с нами.

Сэди и я просто ушли оттуда. Нас даже не пытались остановить. Сэди попрошайничала в деревне, и нам дали немного денег, затем мы купили четыре пятигаллонных канистр, пошли на бензоколонку и наполнили их. Мы просто сидели снаружи этого здания, где собиралась банда, а поздно ночью, мы поднялись к ним. Там все уже перепились и упоролись. Это было легко. Мы с Сэди знали, что с нами будет, но это не имело значения. Мы облили все бензином – всех этих спящих дьяволов. Затем мы зажгли спички и бросили их в бензин. Мы даже не выбежали из здания, просто ушли. Они сильно кричали – мне жаль, что меня там не было, и я этого не видела. В газетах написали, что одиннадцать человек погибли. Ни один человек не умер. Они не были людьми. Их могло быть одиннадцать сотен, нам было все равно.

Тогда мы с Сэди пошли в ночлежку. Мы заплатили за комнату из того, что осталось от выпрошенных денег, и направились наверх, держа одну из канистр с бензином, там немного оставалось. В этой комнате мы выполняли свои обещания, данные друг другу. Мы сняли с себя одежду, мы легли на живот, и мы налили бензин на задницы друг дружки. Мы хорошенько намочили простыни, мы как будто лежали в болоте. Мы сказали, что любим друг друга. Мы знали, что нельзя кричать, иначе ничего не выйдет. Я поцеловала ее. Мы плакали, но мы это сделали. Мы закусили мокрые простыни, взялись за руки, и бросили зажженные спички на себя. Мы решили, что будем считать до десяти, а потом затушим огонь о простыни. Сэди попыталась, но она затушила огонь на себе, прежде чем я досчитала до трех. Я держала ее за руку, как я и обещала, – она боролась со мной, но я продержалась. Мы упали на простыни, катаясь и туша огонь, выплюнули их изо рта и хорошенько проорались. Копы взяли нас, когда пришли в ночлежку. Они сказали, что мы слишком молоды, чтобы нас судили как взрослых. Мы знали это и раньше, но будь это не так, это ничего бы не изменило.

Врач скорой помощи был большим толстым черным парнем. Он выглядел таким суровым, но он заплакал, увидев меня и Сэди. После того, как мы вышли из больницы, мы отправились в какой-то суд, и они упекли нас, как всегда, в колонию. У меня был адвокат – какой-то молодой парнишка. Он спросил меня, почему мы убили этих дьяволов, и я сказала ему, тогда он сказал, что если бы я притворилась безумной, возможно, они отправили бы меня в госпиталь вместо колонии. Я попыталась на него напасть, и после этого они надели на меня наручники.

В колонии было хорошо. Никто больше нас не беспокоил, ни другие девушки, ни воспитатели. Никто. Все боятся огня – все уважают месть. И все они знали, что мы стоящие люди – я сказала судье, что все это было моей идеей, и я заставляла Сэди свалить все на меня, но она сказала им то же самое, что это только ее идея, поэтому мы обе отправились в тюрьму. Мы всегда говорили, что когда мы выйдем, мы никогда не вернемся – мы все для этого сделаем. Сэди была такой умной, такой очаровательной, даже после пожара. Я хотел быть гимнасткой. Сэди все время читала книги. Они выпустили нас, когда мне исполнился двадцать один год. Она была старше меня, но она осталась, чтобы мы вышли вместе.

У нас была квартира и работа. Сэди пошла в колледж. Я встретила того, кто начал учить меня боевым искусствам. Сэди вышла замуж, она собиралась преподавать в школе, после колледжа. Я жила с ней и ее мужем, экономя деньги, чтобы отправиться в Японию. Мой учитель сказал, что мне больше нечему учиться здесь – мне нужно было отправиться на Восток, чтобы закончить учебу.