Андрей Воронин - Последний самурай

- Да, - сказал Иларион, - я вижу, что материал для хорошего фельетона у меня уже есть. Российская милиция на жалованье у японцев - звучит! И главное, актуально.

- Так, - веско произнес старший лейтенант и спрятал документы Илариона в карман куртки. - Придется пройти, гражданин. Для выяснения личности А ведь в чем-то он прав, подумал Иларион, невнимательно разглядывая гладко выбритую физиономию старшего лейтенанта. На кой хрен мне весь этот, как он выразился, геморрой? Японец здесь, я тоже здесь... Засветить пленку, чтобы этот дурак от меня отстал, прогуляться по берегу - пейзажи здесь отменные, купить вареного краба, сожрать его целиком под пиво, а потом, когда нашего господина Набуки привезут обратно на причал, просто шлепнуть его из-за угла... Оружия нет, но это не страшно. Ножик в кармане, и значит, все путем. Один удачный бросок, и старикану каюк. Пока его довезут до больницы, пока местные коновалы сообразят, что делать, он просто истечет кровью... А способ свалить отсюда я как-нибудь нашел бы. Но как-то все уж очень непрофессионально. И потом, Сорокин был прав: даже суд иногда ошибается. А вдруг этот Набуки ни при чем? То есть что он сволочь и делает все, чтобы выжить нас с островов, более или менее понятно, но я ведь приехал сюда не из-за этого. Все-таки, как это ни печально, самый простой выход - не всегда самый правильный...

- Куда пойдем-то? - спросил он у старшего лейтенанта. - В Южно-Курильск? Далековато. И вообще, старлей, ты хоть понимаешь, на что нарываешься? Приказ приказом, но иногда ведь и головой думать надо. Да твой майор тебе задницу в клочья порвет, когда узнает, что ты организовал ему журналистское расследование с опубликованием результатов в центральной прессе. Тебе тогда только одно останется - взять табельное оружие и застрелиться. Ты ведь парень грамотный, Должен понимать, что это такое целенаправленный наезд центральной прессы. А где пресса, там и телевидение. Тоже центральное. Тут тебе никакие липовые свидетели не помогут, никакие суды. А главное, из-за чего сыр-бор? Из-за одной несчастной фотографии. Да плевал я на нее, если хочешь знать. Но это, во-первых, дело принципа, а во-вторых, у меня на этой пленке полно классных кадров - пейзажи, лодки всякие, крабы такие здоровенные.. Я на эту пленку целый рабочий день угрохал, а ты мне говоришь - засвети... Вот проявлю пленку, и негатив с этим японцем лично тебе подарю, хочешь? На память. А заодно и твой портрет - в полный рост, в парадной форме и при исполнении. Ну?..

Старший лейтенант нерешительно взялся за клапан кармана, в котором лежали документы Забродова. Он явно пребывал в мучительнейших раздумьях, не зная, на что решиться. Японец тут был скорее всего ни при чем: за старлеем и его начальником наверняка числилась масса грешков, красочное описание которых в центральной прессе было им, естественно, ни к чему. С другой стороны, его самолюбие было жестоко уязвлено, и ему очень хотелось посмотреть, каким голосом запоет корреспондент центральной газеты в руках у парочки дюжих сержантов. К тому же у него был приказ начальника - засветить пленку, и прямо перед ним стоял столичный наглец, мешавший ему этот приказ выполнить. Положение создалось весьма двусмысленное, и Иларион поспешил разрядить обстановку, выудив из кармана хрустящую купюру и задумчиво почесав ее уголком кончик носа.

- Ну? - настойчиво повторил Забродов, вынимая из кармана еще одну бумажку. - Думай быстрее, старлей. Сам посуди, зачем нам ссориться? Я погорячился, ты тоже был хорош.. Так ведь с кем не бывает! Мы же с тобой русские люди, неужели между собой не разберемся?

- Приказ... - нерешительно произнес милиционер, завороженно глядя на деньги.

Иларион снова полез в карман и достал оттуда еще одну купюру, третью по счету. При этом он испытывал неловкость, поскольку это был, несомненно, удар ниже пояса: его оппонент наверняка остро нуждался в деньгах, и деньги ему требовались скорее всего не на излишества, а просто чтобы кормить семью. Вряд ли профессия милиционера в здешних краях служила источником сверхприбылей, так что показывать старлею деньги было неэтично.

- А что приказ? - пожал плечами Забродов. - Тебе что приказали голову мою принести? Тебе же приказали пленку засветить. Вот и доложи, что засветил в лучшем виде. Кто проверит? Знаешь, как в армии говорят: получив приказ, ответь "есть!", ложись на кровать и жди, когда приказ отменят.

- У нас тоже так говорят, - с невольной усмешкой сказал старлей.

- А то нет, - понимающе кивнул Иларион, продолжая держать на виду веер из денежных бумажек. - Что армия, что милиция - один хрен. В некотором роде. Я ведь тоже не по собственному желанию в эту вашу дыру приехал. Приказ! Военный корреспондент - это, брат, сначала военный, а потом уж корреспондент. Ну так как? Может, по сто граммов за дружбу?