Михаил Шторм - Возвращение «Летучего голландца»

Алекс думал об этом, когда, обдуваемый ветрами, стоял на скалистом мысе Доброй Надежды и смотрел туда, где напирали друг на друга два океана. Быков находился рядом, вглядываясь вдаль из-под ладони, приставленной козырьком ко лбу.

– Я читал, что можно разглядеть границу между океанами, – сказал он. – В них вода разного цвета.

– Быть такого не может, – возразил Алекс. – Сказочки из буклетов для туристов.

– А вот мы проверим, Саша. Так, по левую руку от нас Индийский, по правую руку – Атлантический. Значит, слева океан будет ярко-синим, а справа – голубовато-стальным.

– Лично я наблюдаю обратную картину.

– Это просто эффект освещения, – не сдавался Быков.

– Конечно, – пожал плечами Алекс. – Иначе и быть не может. Есть один мировой океан, и все его деления условны. Ты же не станешь искать отличия между волнами слева и справа?

Быков посмотрел на далекие гребни, на белоснежную пену внизу и сказал:

– Не буду.

Они стояли на смотровой площадке, увенчанной чем-то вроде белого мусульманского мавзолея, уменьшенного в десятки раз. Что ж, Быков ничуть не удивился бы, если бы на одном из окружающих базальтовых утесов возвели бы настоящий храм. Фонтаны соленых брызг, грохот волн, тугой напор ветра и очертания гор в сизой дымке – все это дышало первозданной мощью и простотой. Место словно специально было создано для раздумий о вечности.

Океан величаво расстилался под ними глубоко внизу, синея на солнце вольно бегущими к берегу волнами. Играя ими, океан гудел ровно, победно, мощно, упиваясь сознанием своей силы. Ветер был влажен и толкал в грудь, словно предлагая отдаться его воле, лечь на него и полететь подобно чайкам. Он был таким чистым, что невозможно было надышаться его свежестью. Все новые и новые волны с грохотом пушечных выстрелов обрушивались на скалы, крутились водоворотами снежной пены и, убегая назад, увлекали за собой косматые водоросли и гравий, который гремел и скрежетал в неумолчном шуме.

Постояв на самом краю, Быков ощутил, что лицо его стало мокрым от водяной пыли. Голова закружилась, он отступил подальше и, оглянувшись, увидел женскую фигурку, поднимающуюся по тропе к площадке. Она была еще далеко, но он с первого взгляда узнал Модести. Как и Алекс, который недовольно произнес:

– А вот и наша леди-босс, госпожа Блейс. Не сидится ей в отеле.

– Ей, наверное, тоже интересно поглядеть на слияние океанов, – примирительно сказал Быков. – По-моему, ты напрасно к ней цепляешься, Саша.

– Я не цепляюсь, Дима, но и не впадаю в щенячий восторг при ее появлении, как некоторые.

– Проявление радушия – это всего лишь дань вежливости.

– О чем же ты так вежливо трещал в самолете? У тебя просто рот не закрывался. Распускал перед американкой хвост как… павиан.

– Вообще-то хвосты павлины распускают, – обидчиво возразил Быков.

– Павианы тоже, – сказал Алекс. – Некоторые.

Еще минуту или две они препирались и старались превзойти друг друга в остроумии, но приближение Модести заставило их оставить выяснение отношений на потом.

– Ну и как вам на краю мира? – спросила она.

– Это может быть начало, – сказал Быков. – Все зависит от точки отсчета.

Алекс бросил на него косой взгляд и произнес, как бы между прочим:

– Тут водятся обезьяны. Самцы павианов могут быть опасны.

– Правда? – спросила американка.

Ее желтая ветровка шуршала и раздувалась от ветра. Воротник черного свитера и черные лосины гармонировали с такими же черными волосами, хвост которых мотался из стороны в сторону.

– Алекс шутит, – сказал Быков. – Нет здесь никаких павианов. Только бабуины.

– Они очень похожи, – сказал Алекс.

Модести их уже не слушала.

– Смотрите! – она показала на молочно-белый прибой у подножья скал. – Там плавают люди! Их ведь может разбить об камни!

– Это пингвины, – успокоил ее Быков, присмотревшись. – Прямо перед нами Антарктида. До нее четыре тысячи миль. Оттуда часто приносит течением айсберги.

– Не может быть! – удивилась Модести.

Алексу тоже захотелось блеснуть эрудицией.

– Туристы приезжают сюда специально, чтобы полюбоваться айсбергами и китами. Они приплывают в ноябре.

– Для брачных игр, – уточнил Быков.

– Айсберги? – спросила Модести.

Ее красивое лицо было абсолютно непроницаемым. Алекс засмеялся. Быков – нет. Она посмотрела на одного, на другого, потом сказала:

– Я проголодалась. Давайте пообедаем вместе? Заодно обсудим некоторые вопросы.