Олег Солод - Пульс за сто

Дело оставалось за антуражем. В Вене Геннадий Иванович не был никогда. Что ж, в его кабинете – отличная библиотека. Она наверняка не подведет. И она действительно не подвела.

16 июня

14.20

Никто из литераторов до последнего не решился сказать Кристине, какая роль ей уготована. С одной стороны, обоих обуял азарт соперничества. С другой, куда сложнее отказать, когда тебе предлагают оценить уже выполненный ради этого труд, а не тогда, когда трудиться еще не начинали. Разговор состоялся лишь час назад, во время обеда.

Кристина согласилась. Причем довольно легко. Почему – догадаться было несложно. Тюремщик – человек свободный, однако тоже находится в тюрьме, а в тюрьме не так-то много развлечений. К тому же какой женщине не захочется посмотреть, как двое мужчин бьются на дуэли?

– Кто первый? – спросил Лучинский, когда они собрались в гостиной.

Его левая рука уже освободилась от повязки. Последствия вывиха, как и предсказывал врач, прошли быстро. Все время, минувшее с момента беседы на скамейке у клумбы, критик находился в прекрасном настроении. Карпов поражался его уверенности в конечном успехе. Сам он забывался лишь в часы работы, которая, правда, и в этот раз захватила с головой. Теперь уже его рассказ оказался чуть ли не вдвое больше по объему, и Лучинскому пришлось несколько дней ждать, пока конкурент закончит работу. Возможно, поэтому Геннадий Иванович галантно взял на себя первый удар.

– В прошлый раз начинали вы. Теперь, видимо, моя очередь.

– Пожалуйста.

Карпов сидел в кресле у столика. Кристина устроилась на диване рядом с Лучинским. Геннадия Ивановича это слегка расстроило.

«Не странно ли так волноваться перед вердиктом одного случайного человека, когда другие люди держат в руках твою жизнь?» – только лишь подумал он.

Потом прокашлялся и начал:

– «Ритуал». «Кафетерий на территории университетского городка практически пустовал…»

Шифровать в тексте свою фамилию по примеру Лучинского Карпов не стал. Даже если рецензент и разгадает столь сложный ребус, кому что скажет фамилия Карпов?

15.25

Как только Геннадий Иванович произнес последнюю фразу, раздались аплодисменты Лучинского.

– Браво! Я был уверен: у вас получится. – Он повернулся к Кристине: – Вам понравилось?

– Вряд ли мне стоит высказывать свое мнение до того, как я выслушаю обоих.

– Почему же? Разве ваш положительный отзыв на что-то повлияет? Вам могут понравиться оба рассказа. Вопрос ведь в том, чей больше. Зато Геннадий Иванович сможет спокойно слушать меня, а не сидеть как на иголках.

– Если я скажу, что рассказ мне не понравился – не сможет.

Сердце Карпова ухнуло вниз.

– Вам не понравилось?

– Видите, Павел Борисович? – Кристина бросила на критика укоризненный взгляд. – Я еще ничего не сказала, а ваш коллега уже расстроился.

– Я вовсе не расстроился… – начал Карпов, будучи полностью уверен в обратном.

«Ей не понравилось. Это точно. И я знаю – почему».

Дело было в Лучинском. Тот закончил свой рассказ за неделю и потом то ли помогал (как уверял он сам), то ли мешал (как считал Геннадий Иванович) Карпову. Прочитав черновик «Ритуала», Павел Борисович решительно заявил, что мистический антураж требует усиления, и раздобыл где-то цитаты из древних книг вместе с обстоятельным описанием церемонии вызывания мертвых. Геннадий Иванович сопротивлялся до последнего, но в итоге позволил убедить себя включить все это в рассказ. Как и в случае с «Пирамидой», он быстро начал сомневаться в том, что поступил правильно. И теперь подтверждение этим сомнениям получено.

– …но никто не просил вас влезать со своими репликами, – закончил Карпов.

– Вот спасибо! – отреагировал Лучинский. – Не зря говорят: ни одно доброе дело не остается безнаказанным. В прошлый раз я разделал вас под орех – вы обиделись. Сегодня выразил поддержку – опять не слава богу. Ладно. Продолжим…

Павел Борисович взял в руки собственную рукопись.

15.55

– «…Ведь Збигнев от рождения был глух», – закончил чтение Лучинский.

– Все? – спросил Карпов.

– Все.

– Ничего себе концовочка. Прямо мороз по коже.

– На то и рассчитано. Ну что ж, – критик повернулся к Кристине, – теперь настало время узнать…

Но узнать им ничего не удалось, потому что в этот момент раздался совсем другой голос:

– Согласен с Геннадием Ивановичем, финал весьма зловещий.