Олег Солод - Пульс за сто

У входа, в очередной раз подтвердив свою способность неслышно появляться и исчезать, стоял Сергеев.

– Олег Михайлович? – Лучинского явно не порадовало это появление. – Мы вас сегодня не ждали, – дерзко заявил он. – У нас тут своего рода закрытый показ.

– Я в курсе, – кивнул Сергеев. – Потому и пришел. У меня тоже есть интересный рассказ в детективном жанре. Не возражаете, если поделюсь? Посоревнуемся втроем.

Олег Михайлович подсел к столику, заняв свободное кресло.

«Она ему доложила. Видимо, сразу после того, как мы с ней поговорили», – догадался Карпов. Это неприятно покоробило его. Хотя, казалось бы, почему?

– Неужели вы тоже пишете? – спросил Сергеева критик.

– А вы отрицаете такую возможность? Не удивлен. Впрочем, сейчас речь пойдет о других сочинениях.

Сергеев открыл кейс и достал оттуда маленький конверт, в который вкладывают чайный пакетик некоторые производители.

Внешний вид Лучинского при виде этого обыденного предмета начал меняться, как у снеговика, попавшего под калорифер.

– Знакомая вещь, да? – спросил Сергеев. – Кстати, как ваша рука? Я смотрю, она быстро излечилась.

Карпов ничего не понимал. Кристина, судя по всему, тоже.

– Простите… – она встала с дивана. – Наверное, мое присутствие…

Сергеев недвусмысленным жестом вернул ее обратно.

– Как раз ваше присутствие очень кстати. Прочтите. Лучше вслух.

Он достал из чайного пакета клочок бумаги, плотно исписанный убористым почерком, и протянул помощнице. Карпов нервно сглотнул. Если бы он не был уверен: оставшаяся в резерве «посылка» с запиской о террористах надежно спрятана в его вещах, то мог бы подумать, что она каким-то образом досталась Сергееву.

– «Прошу вас позвонить по номеру… – Кристина прочла телефонный номер, – Евгению Когану и передать следующее: “Послал в журнал «Сентябрь» рассказ под псевдонимом Кевин Стинг. Обеспечь публикацию любой ценой. Все объясню позже. Лучинский”». Далее – приписка: «Приложенное вознаграждение – аванс».

Карпов и Кристина перевели взгляды на критика.

– Сие послание было опущено Павлом Борисовичем в карман халата врача, который приехал лечить его руку, – пояснил Сергеев. – Вместе с пятитысячной купюрой.

Лучинский уже оправился от первого шока и смотрел на Олега Михайловича с нескрываемой злобой.

– Похоже, врачам теперь неплохо платят, раз пять тысяч в качестве аванса его не заинтересовали.

– Данный конкретный врач, насколько мне известно, не жалуется. Как я догадываюсь, падение с лестницы – мистификация?

– Как я теперь догадываюсь, у вас и в доме есть камеры. Так что не делайте вид, будто вы этого не знали.

– Камер в доме нет. Но неужели вы думали, что по вызову приедет обычный врач «с улицы»?

Мозг Карпова быстро обработал поступившую информацию.

«Никакой травмы не было. Он все придумал заранее, чтобы передать записку! Теперь понятно, почему “ушиб” так быстро прошел. Когда же он успел?»

Геннадий Иванович вспомнил про включившийся телевизор.

«Тогда все дружно повернулись на звук. В этот момент Лучинский и опустил записку в карман врача. Не случайно он потом намекнул, что умеет быть благодарным. Я еще подумал: хвастается. Лихо придумано».

Карпова не покоробило, что критик не посвятил его в свои планы – он сам недавно поступил так же. Щеки Геннадия Ивановича порозовели по другой причине. Он внезапно осознал: в записке Лучинского речь шла об одном человеке. О нем самом. Хотя ничего не стоило добавить еще пару строк. Похоже, судьба товарища по несчастью Павла Борисовича не слишком заботила…

Карпов бросил на Лучинского красноречивый взгляд, но тот его не заметил.

– Обидно, Павел Борисович, – сказал Сергеев. – Ваша уверенность в своих силах, признаться, вызывала уважение. Кто мог подумать, что она держалась всего лишь на надежде удачно передернуть карты?

– Хватит! – Лучинский вскочил. Страх, загнанный внутрь, вырвался наружу внезапным порывом. – Хватит надо мной издеваться! Я нарушил ваш шизофренический договор? Так делайте со мной, что хотели!

Сергеев ничем не отреагировал на гневную тираду. Разве только чуть кивнул головой.

– По духу, конечно, нарушили. Но по факту – нет. Иначе я появился бы здесь не сегодня, а гораздо раньше.

Лучинский, чья энергия, не встретив отпора, ушла в пространство без следа, растерянно замолчал. Карпов тоже не понял, что хотел сказать этими словами Олег Михайлович.

– Договор запрещает вам покидать территорию усадьбы и устанавливать связь с внешним миром, – напомнил тот. – Территорию вы не покидали, связаться с кем-либо, кроме моего человека, вам тоже не удалось. А санкции против неудачных попыток сделать это мы не оговаривали. Поэтому с формальной точки зрения наказывать вас не за что. Мое личное отношение к вам после этой… чайной церемонии, конечно, изменилось, но что с того? Я могу забрать рукописи?