Олег Джурко - По обе стороны прилавка

Рай после нас. Прекрасное запустение. Разбитые амфоры пустых надежд. Пьяные обрюзгшие Ангелы. Щеголи Демоны с моноклем. Коленопреклоненная перед облезлым золоченым Зевсом рыжая ведьма вычесывает вшей. Плачущий огненными слезами Дьявол воображает, что кается перед зеленой нимфой кастальского ключа, не удостоив ее ребеночком от исчадья Ада. Так грезит о себе разоренный цивилизацией Рай на обратной стороне ее повседневности, с ее газонами, пивными банками, асфальтовыми дорожками поросших бурьяном стадионов, окурками, фантиками малиновой карамели. Ярмарка одиночеств, ищет вчерашний день, словно он может вернуть, что когда-то не пригодилось.

Не хватает только Мессии дать новый Завет. И тогда все воспрянет, ведь нет ни начала, ни конца Всему что может и не может существовать пока жива Надежда…

Девушки второй молодости – вот мой театр комедии, драмы, трагедии. Репертуар безграничен, и ты один в зрительном зале, то балдеешь, то дремлешь, то ржешь, то готов спалить этот театр к радости тряпичных актеров, со стульями, манекенами режиссеров. Пока я в зале, спички при мне, берегись, девушка Зара. Тебе пора поседеть и присоединиться к театру. Кресло на сцене навечно за тобой…

Ярмарка Одиночеств не кончается, – превращается в толкучку. Все первые встречи назначаются последней, – вслепую. Потом вполглаза, и только перед лицемерием распада любви – вытаращиваешь глаза, что это было…

Жизнь – это дивные сумерки неведения ожидания.

Живем-то по кругу по одному маршруту, против воли возвращаемся туда откуда почти ушли и снова мимо… И так, пока не споткнемся. – И тог да хватаем сколько можно, что под руку подвернется… Разве можно Любовь Предсказать. Суета любви не вполне заменяет одиночество. Даже когда качество унижают количеством.

… и губы с трепетом стремятся расстаться с трезвостью досадной, – упасть в объятия алого вина, согреться и раствориться в стеклянном сердце, пока тебя не разольют в холодные бокалы…

Все что обычно пишут, чтобы поразить самостью, уже написано, но с чего-то нужно же начинать.

Любовь как незатейлива эта ложь, когда она деловитая потребность поверить хотя бы лжи.

Итальянские смышленые романтики искали Ад, из модного любопытства, в недрах земли. Зачем? Настоящий Аналог гораздо ближе, занимательнее доступен, стоит заглянуть в душу открытыми глазами и не бояться признаться, что все это происходило с тобой, по твоей воле, а не по божьему разумению.

А рай? Рай, собственно, каникулы души от трудов праведных по вразумлению нас, – не верь себе, дай обмануть себя другим, что хотя бы поучительнее. Нет грешников соблазнителей даже среди лгунов, они старались разнообразить твою жизнь, чтобы не считал ты себя дураком доморощенным. Заемная глупость извинительнее доморощенной.

Я примерно такой. каким сумел избавил себя от заблуждений на свой счет.

Правда, что тебя более грешно, когда ты ни к селу ни к городу. Довольно воображать себя пулей, убивающей ложь, разве смертоубийство приличнее притворства лжи.

Зол зрящий, слепец покладист.

Как быть если можешь только лгать? Неужто жертвой быть приятнее чем врагом?

Любовь – ежедневное клонирование женщины в любовницу.

Назовите хотя бы одно несовпадение паука и мужика с гнездом женщины.

Доказать свою интеллектуальную полноценность душечка могла бы, лишив себя очарования притворства. Но это единственное, на что душечка не смеет покуситься.

Каждый красавец априори любовник каждой жены, и если она отказывается от лукавых услуг, так только потому, что храпит ночами.

Любовница – кофе для своей жены ты относишь в чужую постель.

В сердце женщины бушуют битвы титанов любви, а судьба выбирает карликов.

Любовь превращает свободу флирта в обязанности своего придворного.

Не достоинства мужчины пленяют женщину, такой не снимает свой гонор и на ночь.

Душа блудницы – умиляется своей покорностью на Божьем суде.

Любовь – ритуал самообожествления, Божественное чувство любви не потерпит около себя парвеню.

Любовь падка на срамное, как монахиня на скоромное… в пост.

Если сердца влюбленных, наконец, соединятся, – любовь превратится в трансвестита.

Любовь – ласковый эгоизм в маске обворожительного альтруизма.

Любви все пофигу – и стыд, и совесть, и закон, после любви хотя бы потоп… хотя бы в пустыне.

Стоит взглянуть на любовь здраво, и дети больше не рождаются.

Любовь не знает досуга, иначе она – брак по расчету.