Джеордже Тимку - У каждого — свое алиби

— Ну а практический результат этой операции?

— Тоже очень простой. Художник, я думаю, посещал это заведение несколько раз. Подозреваю, что не один. Странновато для человека, так много работавшего и не склонного к подобным вылазкам. Не оттого, что не выносил жаркого и пива. Он был не тем человеком, чтоб ради этого отправляться в Синаю. У него не было времени. Не было привычек разъезжать со своими друзьями. Друзей у него было мало. А среди них ни одного любителя экскурсий. Здесь скрывается что-то другое… Может, его вызвали зачем-то в Синаю. Местечко, благоприятное для осуществления незаметных афер. Располагающая обстановка… Хвойный лес, беззаботное настроение. А они не хотели, чтоб их вместе видели в Бухаресте.

— Мечтатель вы, Армашу.

— Да, это всего лишь воображение. Но от каждого, с кем я беседовал, мне удалось получить по незначительной детальке. Они-то и привели меня на террасу этого ресторана. За одним из этих столиков замышлялось преступление. Почему Андрей никогда ничего не говорил никому о своих поездках сюда? Значит, была причина. Либо он о них говорил, и тогда от нас по каким-то соображениям это скрывают. В любом случае здесь не все в порядке. Вещи, о которых молчат, всегда оказываются самыми интересными и неожиданными. Но давайте приступим к делу. Идите приготовьте сцену, пора начинать спектакль.

Майор ушел и минут через десять, заглянув в зал, едва заметным движением руки позвал Алека.

В хорошо обставленной комнате Алек достал фотографию Флореску и положил ее на стол. Директор что было сил суетился около них. Он старался казаться столь же полезным, сколь и приятным человеком.

— Первое, что от вас требуется, сдержанность. Не тревожить людей. А начнем прямо с вас. Вы его знаете? — спросил директора, показывая фотографию, Дину.

— Нет. Не припоминаю, чтобы я видел его у себя.

— Молодец… Ну так делайте так, как я вас просил, любезный.

Директор ушел, смиренно улыбаясь.

Так началось продолжительное шествие. Один за другим проходили официанты, буфетчики, дежурные со второго и третьего этажей гостиницы и даже сторожа.

Армашу действовал аккуратно, не торопясь, так что вся операция длилась полтора часа с лишним. Первые результаты были обескураживающими. Потом отдельные лица, вероятно под влиянием полицейской атмосферы, невольно сложившейся в ресторане, сказали, что будто бы знают человека, изображенного на фотографии. Майор справедливо подметил, что их показаниям верить нельзя: что это за показание, если его не отличишь от сплетни. Алек согласился и спросил директора, нет ли у него другой смены официантов. Эта, по существу, простая мысль решила все.

Через полчаса явились работники, которым суждено было заступать в послеобеденную смену. Операцию продолжили, и, как и ожидал Армашу, сначала метрдотель, а затем и официант без колебаний опознали Флореску, показав, что хорошо помнят чернобородого молодого гражданина, неразговорчивого, сдержанного, сразу же обращавшего на себя внимание. Майор тут же предложил им обоим задержаться и приступил к допросу.

Дверь закрыли, избавляясь от остальных приглашенных лиц, любопытствующих узнать, что же происходит. Последним ушел директор ресторана, раскланиваясь и спрашивая, чем еще он может быть полезен.

— Понадобитесь, пригласим! — напутствовал его майор.

— Скажите-ка, пожалуйста, — начал Алек беседу с метрдотелем, — а вы нисколечко не сомневаетесь, что узнаете его?

— Нисколько. Словно сейчас вижу его за столом. Говорил мало. Я слышал его голос, только когда он просил обслужить его.

— Кто еще был с ним за столом?

— Еще трое. Вечно они садились за стол в моем зале. Нравилось им, как я обслуживаю.

— Вы, надеюсь, можете мне описать их внешность?

— Да, но с большим трудом.

— Почему? — будто удивившись, приподнял брови Алек.

— Видите ли, уж слишком они были какими-то обыкновенными. Ничего такого, что позволило бы их запомнить.

— А почему бы все ж не попытаться?

— Одного как будто припоминаю. Выглядел тучным, лысым. Ему было за сорок. Не думаю, чтобы больше.

— Сколько раз приезжали?

— Четыре… нет, пять.

— Сидели долго?

— Пожалуй, долго. Молодой, бородатый, что у вас сфотографирован, обычно лез первым уехать. Но остальные настаивали, чтобы он еще посидел.

— Пили?

— Те три пили. Но… больше слабые шприцы [4] Шприц — смесь сухого вина с газированной водой. . Посмотреть со стороны, так подумаешь, пьют здорово. Да… бурду! Конечно, эдак можно хлестать хоть всю ночь…