Людмила Бояджиева - Золотая рыбка

— Не нужны ей эти ухажеры, — категорически заверил Андрей, проигнорировав демонстрируемое платье. — Девочка не из вертушек, да и вообще она ещё ребенок.

— За мной в седьмом классе вся школа бегала. Конечно, я пела, выступала на вечерах и в компании проходила первым номером. Мне не мальчики прыщавые были нужны, а свою женскую власть почувствовать. — Валя сколола на макушке пышные каштановые волосы. Неоновой синевой горела в завитках пластиковая хризантема. — К сожалению, Полине не очень-то много от меня перешло. Ни от характера, ни от внешности…

— А хочешь, я сам составлю список необходимых мне вещей в соответствии с рекомендациями журнала? — поспешил переменить тему Ласточкин. Он предвидел направление последующего разговора «от и до». От тезиса: «без любви удачные дети не рождаются» и до «вот если бы у нас с тобой пацан родился»… Все, конечно, было справедливо, и раздумья, вроде, философские, даже лирические. Но кончались они слезами Вали, а Ласточкин до утра торчал на лоджии, без конца, вопреки своему обыкновению действовать спонтанно, обдумывая тактику и стратегию дальнейшей семейной жизни. Оказывалось, что, как ни крути, ничего хорошего из его изгаженной войной жизни выйти уже не могло.

— Где ж список? — Появилась через пять минут на кухне Валя. Она теперь перемеривала купальники и в пестром бикини выглядела чрезвычайно соблазнительно.

— Вот, — протянул Андрей тетрадный листок, где аккуратно, под номерами числились: брюки тренировочные, брюки летние, спецобувь — две пары. И добавил, — Спортивный костюм придется взять, чтобы по вечерам по набережной прогуливаться. И костыли. Не лезть же с протезом в воду.

— Ты в тренировочном, а я рядом в крепдешинах. Потрясающая пара!

— Неравный брак, — мрачно пошутил Андрей. И почему-то подумал: «Уйдет она. Скоро уйдет».

В санатории дорожки супругов сразу разошлись. У Андрея Дмитриевича весь день расписан процедурами, у Вали — релаксирующая программа с экскурсиями, массажем, ваннами и пляжными мероприятиями. Для Полины тоже нашлось убежище.

— Мне здесь очень нравится, — объявила она с сияющими глазами, совершив обход санаторных угодий. — На пляже катер и водные велосипеды. В библиотеке — потолок метров шесть и до верху книги! Стремянка стоит аж до самой люстры. Двери распахнуты в парк и если сидеть за крайним столиком, то прямо перед глазами фонтан! Настоящий. В нем живут лягушки и ночами, говорят, закатывают обалденные концерты!

Она выпалила все это без передыху. Андрей и Валя переглянулись — южное солнце явно пошло девочке на пользу. Но чтобы так резко изменить тонус!

— Вот только люкс у нас двухкомнатный. Тебе придется спать на диване в гостиной или на кровати, что стоит на веранде. Там целая комната — метров девять. Не боишься? — Валя с удовольствием ещё раз осмотрела апартаменты. Ванная — блеск! Все оборудование финское. А строили турки.

— Давайте вот что, девочки! — Андрей собрал своих дам в охапку. Самый большой и самый главный здесь кто? — Я. А потому без всяких споров выбираю себе место первым. — Миновав комфортабельную спальню с большой супружеской кроватью, он вышел на лоджию. — Чур, это мое! И кровать, и стол, и кресла! А под носом кипарисы… — Он подошел к баллюстраде, облокотился и посмотрел на высокий синий горизонт моря. — Почему-то я никак не могу смириться с тем, что море настоящее. И все эти южные прелести тоже. Словно они могут существовать лишь на картинках или в фильме про Айболита. Может, нам все это красотищу кто-нибудь внушает, а, Поль?

Они переглянулись, стараясь спрятать за улыбками надоедливо лезущую в цветущий крымский рай леденящую тревогу.

Дней через десять Ласточкин с дочерью сидели у самой воды, бросая в чуть вздымавшиеся волны плоские камешки. Берег окутали синие ароматные сумерки. Заросли парка на крутом берегу казались черными, сквозь кроны деревьев пробивался неоновый свет фонарей, справа и слева гремела музыка в санаториях началась танцевальная программа. Из гриль-бара у причала призывно разливался аромат шашлыка. Там пел «Чита маргарита» Мимино Вахтанг Кикабидзе.

— Я думала и решила: мы не должны её осуждать, — тихо сказала Полина. — Пусть живет, как хочет. А мы тоже, как хотим.

— Мы ведь хотели все вместе… Э-э-х, девочка, не получилось. — Андрей Дмитриевич, размахнувшись изо всех сил, швырнул в воду увесистый камень.

— Я старалась. И ты старался, я знаю. Но она не послушалась. — Полина смотрела на проползающий у горизонта весь в огоньках игрушечный кораблик. Ей не хотелось произносить слово «мама», а «Валя» не получалось. Как назвать женщину, бросившую семью? Ведь она, по существу, отказалась от них, не скрывая свое увлечение.