Анна Данилова - Убийство в соль минор

— Значит, так, — Мирошкин допил кофе и расположился в кресле, неподалеку от большого стола, за которым сидели мы с Сережей и Глафира. — Результаты экспертизы показали, что убийства Коблер и Горкина совершены одним и тем же человеком. Тот факт, что убийца оставил на месте преступления два одинаковых ножа, кухонных, новых, свидетельствует о том, что к убийству этому он готовился. Хорошо, если он запланировал лишь эти два убийства, но если он купил несколько ножей? Вы понимаете, что найти магазин, супермаркет, скобяную лавку и так далее, то есть место, где преступник мог приобрести эти ножи, нереально. Мы ничего не знаем о том, кто он и откуда. Но то, что ножи новые, — это факт.

Дальше. Отпечатков пальцев на ноже нет, следовательно, он работал в перчатках. Поскольку протереть рукоятку ножа он бы не успел ни в первом, ни во втором случае. Убийства происходили стремительно, быстро, мгновенно. Никто из посетителей ресторана не помнит ничего особенного из происходившего в вечер убийства женщины. Камеры видеонаблюдения установлены таким образом, что смогли заснять практически весь ресторанный зал в момент убийства, а потому все посетители ресторана, за исключением вас, Валентина, — он обратился ко мне, — на тот момент опрошены, отпущены и среди них не может быть подозреваемых. Убийца вошел в ресторан и встретил мадам Коблер в темном коридоре, ведущем в туалет, возможно, он дожидался ее. Швейцар ресторана, Головко, сказал, что в ресторан заходил один человек, мужчина средних лет, высокий, в черной куртке и черных брюках, просил передать записку шеф-повару ресторана. Головко отнес записку. Мы допросили повара, он сказал, что в записке был адрес человека, через которого можно покупать свежую баранину и курдючное сало для плова. Человека зовут Гамлет, он живет где-то в пригороде, его братья держат стадо, продают мясо. В записке имеется и номер телефона этого Гамлета, и он подтвердил, что да, действительно, он продает мясо и что будет рад сотрудничать с рестораном. Так что здесь — глухо.

— Но в тот момент, когда Головко относил записку, в ресторан, возможно, и зашел убийца, — предположила Лиза.

— Может быть, — согласился Мирошкин, — но возможно, убийца вошел в этот коридор с другой стороны, где подсобка или кухня, а туда попасть можно и с улицы. Но, к сожалению, другая сторона ресторана выходит в темный переулок, где нет ни магазинов, ни банков, ни даже жилых домов, только одно похоронное бюро, а потому там никому и в голову не пришло устанавливать камеры видеонаблюдения.

— А что там с Горкиным?

— В объектив видеокамеры попал человек, выпрыгивающий из окна мужского туалета. Это высокий, худой человек, но лица не разобрать, темно очень. На полу в туалете остались довольно четкие следы кроссовок, есть отпечаток и на подоконнике в туалете, но вот на рамах или шпингалетах следов нет, преступник действовал в медицинских перчатках, поскольку там обнаружены следы талька.

— А как нанесены удары?

— Действовал не профессионал, но человек сильный. В случае с Горкиным было нанесено два удара, один пришелся по касательной, по ребру, и тогда убийца, чтобы уж убить наверняка, пырнул еще раз и попал как раз в сердце.

— Это похоже на месть, — тихо сказала Глафира, и я была с ней солидарна.

— Послушайте, если убили их двоих, — начала я осторожно, поскольку не знала, имею ли я право вообще перебивать следователя, — моих родителей… Скажите, эта история с поездом, московским поездом, в котором они тогда отправились в Москву…

— Какая история? — спросил Мирошкин.

— В том поезде, в котором они тогда ехали, женщина умерла. У нее началось кровотечение, подробности мне неизвестны, и муж попросил проводницу обратиться к начальнику поезда. Словом, работники поезда допустили то ли халатность, может, не остановили поезд, не смогли помочь женщине, и она умерла. И что в ее смерти муж винил проводницу, кажется даже, он набросился на нее, кричал, скандалил. Все это мне известно со слов Зои Петровны Кравченко, соседки моей бабушки в Пристанном. Она сказала, что об этом писали местные газеты. Да, самое-то главное, проводница эта потом пропала, а позже ее обнаружили мертвой, на насыпи. Вроде бы ее муж этой несчастной погибшей женщины и убил.

— Очень интересная история, да только при чем здесь ваши родители? — спросил Мирошкин.

— Не знаю. Думаю, что ни при чем. Во всяком случае, хотелось бы в это верить.

— А я считаю, что надо бы это дело поднять. А вдруг Горкин и Коблер — свидетели! — воскликнула Лиза. — И их убили!