Леонид Словин - Дополнительный прибывает на второй путь (сборник)

«…С Антоном спокойно в последних электричках, — подумал Денисов, ночью, в безлюдных парках прибытия поездов, на перегонах. Сабодаш не оставит в беде. Боится Антон разве только начальства, и поэтому в его дежурство оно всегда приезжает… — Денисов вздохнул. — Историк по образованию, Антон тяготеет к ассоциативным представлениям. Однако регулярную лямку вокзального инспектора-розыскника Антон тянул недолго и надежд на него сейчас мало…»

Почувствовав взгляд, Антон поднял голову:

— Читал? «Стопятидесятилетие восстания хитай-кипчаков»…

Название газетной статьи ни о чем не говорило Денисову.

— …В правление эмира Хайдара. Между прочим, тема моей дипломной. Интереснейшая эпоха…

«А что ты сам, Денисов? — Он снова поднялся к окну. — Какая на тебя надежда? Завод координатно-расточных станков. Северный флот. Потом милиция. Три года на вокзале. Учеба на юрфаке заочно, еще, правда, дружба с корифеями МУРа — с Кристининым и Горбуновым. А в общем, обольщаться не приходится…»

Впрочем, коллектив транспортной милиции на юбилейном «Голубом огоньке» уголовного розыска в Ленинграде представляли двое — генерал Холодилин и он, Денисов.

Вошел Шалимов; бригадир был без очков, по-домашнему, в розовой тенниске.

— Станция Заново, — объявил он бодро, — девять часов пятьдесят минут московского. Остановки не имеем. Кстати, с Занова значимся не сто шестьдесят седьмым, а сто шестьдесят восьмым.

Дополнительный незаметно повернул на восток.

— Пора передать объявление, — Антон отложил статью про хитай-кипчаков. — Может, кто-то видел или знает…

— Не рано? Десяти еще нет. Новость у меня. — Шалимов выглянул в коридор. — Пятых! Галя! Иди сюда!

Проводница, голоногая, в кожаной юбочке, ростом не ниже Антона, шагнула в купе.

— Такое дело, — он перевел дух, — у нее в тринадцатом вагоне пассажир пропал.

«Вот оно!» Денисову вспомнилось бледное со следами войны лицо каширского линотделения.

Проводница потупилась.

— Почему вы раньше не проверили? — Антон закурил в сердцах. — Это ведь важно! Уот!

— Взяла у них билеты на посадке, — голос у Пятых оказался густой. Место двадцать третье, восьмое купе… Я всегда на посадке беру. Ночь и вообще, — она огладила волнистые края юбки. — Утром пошла с чаем — купе закрыто. Думала, они в ресторане…

Антон удивился:

— Они?

— Ну этот пассажир!

— Так.

— А их нет.

Шалимов оглянулся на Денисова. Он еще раньше понял, что лейтенант в штатском и капитан в милицейской форме, едущие с поездом, специализируются, так сказать, по разным ведомствам.

— С соседями по купе разговаривали? — спросил Денисов.

— Они одни ехали.

— Купе и сейчас закрыто?

— Мы открыли… Потом опять заперли… Портфельчик их на месте.

— Можете описать приметы? Молодой? В чем одет?

— Не молодой. — Пятых подумала: — Трохи пожила людына! Может, придет? — Она поправила прическу. — Бывает, возьмут билеты в разные вагоны, а едут где-нибудь в одном…

Перед Мичуринском поезд то и дело останавливался: Раненбург, Богоявленск, Хоботово.

На одной из станций к вагону подошел вихрастый парнишка-милиционер. При виде Сабодаша козырнул.

— Ничего к нам не будет, товарищ капитан?

— Пока нет.

— Телеграмму дали — встречать сто шестьдесят восьмой, — парнишка хотел быть чем-нибудь полезным.

— Как нынче с яблоками? — перевел разговор Антон.

— С яблоками? — Он даже задохнулся, обретя под ногами знакомую почву. — Вам действительно интересно? Такое делается… Старики не помнят! — Он развел руками. — Кипят сады!

Сразу за багажным двором виднелись деревья. Яблоки были большие и красные, как на детских рисунках. Тяжелые ветви подпирали рогатины.

— …Ешь — не хочу… Не переломало бы деревья! — Когда поезд двинулся, милиционер пошел рядом с вагоном. — Заезжайте на обратном пути!.. Год, что ли, такой? Одно слово: кипят сады!

Денисов не запомнил станцию, но городок остался в памяти; по вертикали его разрезала старинная каланча, с аттиковым этажом, с флажком на мачте.

У дозорной площадки кружили ласточки, и за Богоявленском в согласии с приметой плотной пеленой ненадолго обнесло небо. Духота усилилась, покрапал горячий дождь.

— Товарищи пассажиры! — врубился динамик. Шалимов счел возможным наконец передать составленное Денисовым объявление. — Механик-бригадир убедительно просит зайти пассажиров, которые вчера после отправления проходили по составу через вагон номер одиннадцать… — В этом месте Шалимов откашлялся, добавил от себя: — Кто хоть что-нибудь знает про этот дикий случай… Большая просьба, товарищи, и наш с вами гражданский долг… Передача не закончена. Пассажир, едущий в вагоне тринадцать, место двадцать третье, — Шалимов непосредственно обращался к человеку, о котором сообщила проводница, — прошу срочно зайти в свое купе. Повторяю…