Анатолий Степанов - В последнюю очередь. Заботы пятьдесят третьего года

― Зачем? Таким взяли.

Смирнов легким толчком в плечо направил Коммерцию к табурету, а сам сел за свой стол. Лейтенант Гусляев продолжал стоять.

― Друг мой Коммерция, я тебя очень прошу ответить на один вопрос: от кого ты узнал, что сегодня ночью убили Цыгана? ― витиевато спросил Смирнов.

Коммерция покосился на Гусляева, потом на Смирнова.

― Нам с тобой, Александр, без свидетелей, без протокола следовало бы говорить. И тебе полезнее, и мне.

― Принято, ― согласился Александр. ― Витя, будь добр, оставь нас одних.

― Слушаюсь, ― по-военному ответил огорченный Гусляев и удалился.

― Так кто же сказал тебе, что убили Цыгана?

― А почему ты думаешь, что мне известно об убийстве Цыгана? вопросом на вопрос ответил Коммерция.

― Я не думаю, я знаю.

― Так откуда же, дорогой Александр Иванович?

Смирнов направил свой твердый, как пистолет, указательный палец на дверь, за которой скрылся Гусляев:

― От младшего лейтенанта Виктора Гусляева, драгоценный Валерий Евсеевич.

― А что он может знать?

― Хотя бы то, чем ты сегодня с утра занимался. И мне этого вполне достаточно.

― Загадками говорите, уважаемый Александр Иванович.

― Я удивлен, Коммерция. ― В смирновском басе погромыхивала гроза. Ты сам напросился на разговор без свидетелей и протокола. И тут же начинаешь мне, как фофану, заливать баки. Я перестаю тебя понимать.

― Зачем же сердиться, Александр? ― Коммерция был готов ликвидировать легкое недоразумение. ― Меня до некоторой степени смущает некорректность постановки тобой вопроса. Если бы ты спросил просто: "Коммерция, тебе известно, что Цыган убит?" ― я бы тотчас ответил: "Да". Но ты с ходу требуешь персонификации источника и ставишь меня в положение весьма и весьма унизительное. В положение доносчика.

― Ладно. С этим разобрались. Следующий вопрос я, правда, тоже хотел задать персонифицирующий, начав его с сакраментального: "Кого?" Но, щадя твое обостренное чувство собственного достоинства, изложу его несколько по-другому: "Чего ты так испугался, Коммерция?"

― Я свое давным-давно отбоялся, Александр.

― Не скажи, Коммерция, не скажи. Тебя надо очень сильно напугать, чтобы ты, быстренько прибежав домой, потеплее приоделся для лагерных зим и ринулся в открытую крутить сидора у первой попавшейся гражданки. Фармазон на покое, катала на подхвате, ежедневно ужинающий стерлядкой в ресторане на бегах, польстился на кошелек со ста двадцатью рублями!

― Черт попутал.

― Я скорее поверю, что ты черта попутал. Одно только скажу: перепуганный, ты грубо работаешь. Читается как по букварю.

― Это вами читается. А народный суд, не умея прочитать, отстегнет мне пару лет, и дело с концом.

― А если я помогу народному суду прочитать текст?

― Какой именно?

― Случайный свидетель по меховому делу Валерий Евсеевич Межаков как только узнает, что освобожденные участники этого дела начинают всерьез постреливать друг в друга, быстренько совершает липовую кражу в надежде отсидеться в лагере, пока эта перестрелка не закончится естественным путем, то есть пока фигуранты не перестреляют друг друга, и гражданину Межакову нечего будет опасаться. Гражданин Межаков опасается, боится, паникует, не желая получить пулю.

Эрго: гражданин Межаков не простой случайный свидетель, а полноправный фигурант по делу.

― Блестящая версия! ― восхитился Коммерция. ― Только жаль, никакими фактами не подкреплена.

― Так я и стал бы излагать тебе факты!

― У тебя их нет, Александр, ― убежденно заявил Коммерция.

― Считай, Коммерция, что предварительную беседу мы закончили. Теперь суть. Мне необходимо раскрыть убийство Цыгана. Это сравнительно нетрудно. Значительно труднее предварить вполне возможные грядущие убийства. Для сведения: ревизовать меховое дело я не собираюсь, хотя твоя роль в нем предыдущим следствием совершенно не изучена. Но обстоятельства, подробности того дела необходимы мне для поиска и разработки плана предотвращения последующих уголовных акций. Итак, условия: я тебя не трогаю по меховому делу, а ты ― откровенно, естественно, в приемлемых для тебя и меня рамках, отвечаешь на мои вопросы. Согласен?

― Согласен.

― Вопрос первый: почему ты считаешь, что у тебя нет фактов?

― Я был связан только с Цыганом, а Цыгана нет на этом свете.

― Кто задумывал и разрабатывал план грабежа склада?

― Я, ― скромно ответил Коммерция.

― Мне казалось, что ты от этого открещиваться будешь.