Влад Костромин - 700 граней

– Ремонт делал на крыше и нашел. Вот… посмотри! – не унимался тот. – Я вообще лозоходец в третьем поколении…

– Ищи себе других лохов, лохоходец, – отрезал Чернокнижник.

– Не верите? Сейчас покажу свою лозу из китового уса…

– Я тебе сейчас покажу лозу из хрена моржового! Вали отсюда! – Мартин ловко швырнул в Сергея томик Лютера Кинга.

Тот, схлопотав в лоб, цокнул сабо, как Боливар копытами и упал в коридор, талеры брызнули в офис. Дверь закрылась.

– Умеешь ты с клиентами работать, – ядовито сказала Фабиолла.

– Да, я такой, вернул его в бессознание, которое он ненадолго потерял, – Мартин бережно собрал «талеры». – Монисто бабке сделаю. На Ивана Купалу подарю, порадую старую греховодницу.

Вытащил из кучи мелочи блестящую золотом карточку размером чуть больше визитки с надписью «Корган Купалыч».

– Что это? – спросил Фай.

– Это и есть тот самый БТТ! Билет в Театр Теней!

Зазвонил дореволюционного вида телефонный аппарат. Фай поднял трубку. Послышался женский крик. Звуки по трапу сходили с трубки и скапливались горкой на полу.

– Тебе не звонил брат? – кричала женщина. – Сейчас по телевизору передали, что его вызвали в сборную.

– В сборную? Какую еще сборную? – удивился Фай.

– Да уж, – скривила трубка недовольную рожицу. – Ты еще не проснулся, малыш. В сборную по футболу.

– Сборную России?

– Нет, блин с икрой, Канады!!! При таких атлетических габаритах, ему там самое место.

– Извините, у меня нет брата, – Фай положил трубку на место, ногой растер кучку звуков и попятился назад. Сделал пару шагов по чавкающему зеленоватому мху и остановился.

Перед ним возник размахивающий прижимными присосками космонавт.

– Где край вашей планеты? – глухо прокричал он из гермошлема с флуоресцентной надписью «Старярдер».

– Эт чо за апогей? – удивился Криспиан.

– Видать, коммивояжер, – Фабиолла лениво слезла с вентилятора, запахнула створки, потом халат, почесала жабры, сорвала горстку мха, с аппетитом счавкала ее. – Напольные покрытия из искусственного мха продает.

– Креативненько, – Крисп с сомнением посмотрел на «космонавта» и на всякий случай достал энергетический пистолет – память об убиенном Лебовски.

Космонавт словно выплюнул сам себя из шлема.

– Это вы на Серегу Тапочка наехали? – спросил он.

– Ты чо за кондом бронированный? – Крисп почесал себя за левым ухом стволом пистолета. – Предъявлять нам пришел?

– Я Семен Если Чвак-гланг. Слыхали?

Коллеги Фая переглянулись.

– Мартин, мочи козла, – вынесла вердикт Фабиолла.

Чернокнижник метнул очередной том непознаваемой мудрости М. Л. Кинга, но Чвак-гланг оказался не так прост. Он, уклоняясь, перекатился в сторону, рывком рванув фаермёт из кобуры, но тот зацепился за какой-то шнурок и глупо упал в зеленый мох. Семен выбросил левую руку в сторону Мартина, другой рукой вдавил сразу две кнопки на запястье выставленной на продажу руки. Чернокнижник отбил летящую конечность книжкой.

Семен посмотрел на неудачно выроненный фаермёт, прикидывая, как можно быстрее до него добраться. А затем, оба не сговариваясь, прыгнули: Семен к двери, фаермёт в сторону Фая. Тот отбил нелепую, с точки зрения физики, вещь ударом ноги. Ветер принес голос женщины:

– Сеня, да-а-а-а-мой!

Семен снял с головы коробку, которая совсем недавно была шлемом, подхватил хитро обмотанную изолентой палку, изображающую фаермёт, и был таков.

– Что это было? – спросил Фай.

– Без понятия, – пожала плечами Фабиолла и, вытащив из шкафа утюг, начала гладить свою футболку. – Значит, какое-то пси – излучение.

– Как-то в детстве, выкапывая с Отцом и Мамашей картошку на нашем маленьком огороде около дома, я тащил одновременно два мешка по земле, так же было тяжко, – сказал Мартин и подобрал труд М. Л. Кинга, шлем от скафандра и непонятную физическую штуковину. – Подарю всю эту требуху деду на Новый год.

– Жалость портит людей и собак, – сказал Крисп и зевнул. – Ну и скукотища.

– Клиповое мышление, – тоном знатока сказала Фабиолла, – воспитанное комиксами, постами в ЖЖ и Голливудом. Везде оно разъедает стеклянный ареал, вбитый кусками в землю ограничений. Оно может лежать, отказываясь от малейших движений, и смотреть в проплывающую мимо пустоту с нескрываемым вожделением.

– Для чего оно существует? – спросил Фай, надеясь, что ему наконец-то хоть что-то объяснят.

– Я уже сказала, оно пожирает пустоту.

– Бред, по-другому не скажешь.