Алексей Хапров - Петля анаконды

Может не надо было поступать в медицинский институт и выбрать себе другую, более денежную профессию?

А может дело вовсе не в институте, а в работе?

Год проходил за годом, а в его жизни ничего не менялось. Та же должность, тот же мизерный оклад, та же постоянная нужда.

Волны повседневности точно сомкнулись над пучиной, поглотившей его жизненный путь и, не считаясь с его чувствами, заставляли его покоряться своей воле.

Селенский тяжело вздохнул. Когда же, наконец, закончатся эти денежные проблемы? Вот, опять дают о себе знать. Хозяйке квартиры нужно отдавать очередную квартплату. Дочери на выпускной нужно хорошее платье. Не в школьной же форме ей туда идти! На всё нужны деньги! Деньги… Деньги… Чёртовы деньги! Да будьте вы все трижды прокляты!..

– Хм, простите, Василий Павлович?

Раздавшийся прямо над ухом голос заставил его вздрогнуть. Он повернул голову. Обратившийся к нему человек был ему не знаком.

– Да.

– Меня зовут Мурад. У меня есть к вам разговор. Вы не позволите ненадолго занять ваше внимание? Нам очень нужна ваша помощь.

Селенский оглядел незнакомца: дорогой цивильный костюм, кавказские черты лица.

– На предмет чего? – осторожно осведомился он.

– На предмет заключения.

– Какого заключения?

– О причинах смерти.

Когда незнакомец объяснил ему суть дела, Селенский поначалу встретил его предложение в штыки.

– Как я могу определить, умер ли ваш потерпевший от удара кулаком в голову или в результате падения на асфальт? Этого не установишь.

– Василий Павлович, мне бы хотелось попросить вас не торопиться с окончательным ответом. Если этого нельзя установить – значит, нельзя доказать и подлог. Чем вы рискуете? Чего вы боитесь? Ведь мы не просим вас изменить суть. «Умер от кровоизлияния в мозг» – это остаётся. Мы только просим вас добавить нюанс, что произошло это в результате неудачного падения, ну и как-нибудь грамотно это обосновать. При вашем богатом опыте грамотное обоснование наверняка найдётся.

Селенский помотал головой.

– Нет, уважаемый, нет. Отстаньте от меня.

– Василий Павлович, а я вам разве навязываюсь? – прищурил глаза незнакомец. – Если ваше «нет» окончательное – воля ваша, я отстану. Вопрос с экспертным заключением мы, поверьте, решим и без вас. Но, может быть, вы всё-таки подумаете? Я же не прошу вас сделать это за так. Я уполномочен предложить вам очень даже неплохое вознаграждение.

Незнакомец назвал сумму. У Селенского перехватило дыхание. Квартплата, платье дочери на выпускной, долгожданная поездка на юг…

Его мысли заметались, как встревоженные выстрелом птицы.

А ведь, действительно, практически никакого риска. Подлог – это когда, скажем, смерть наступила от отравления, а в заключении пишут: «инфаркт»…

А гори они все в огне, все эти «общечеловеческие ценности»! Будешь их соблюдать – останешься гол, как сокол…

Кто у нас живёт в достатке? Тот, кто способен находить выгоду, кто умеет её не упустить…

В жизни есть давно устоявшиеся правила, и сложившийся порядок вещей не изменить. А коли так, то чего стесняться? Чем он, в конце концов, хуже остальных?…

– Так каков ваш ответ, Василий Павлович? – поинтересовался незнакомец.

– Я подумаю, – выдавил Селенский.

– Я могу позвонить вам завтра?

– Да, звоните. У вас есть мой телефон?…

Через несколько дней Селенскому передали бумагу следующего содержания:

«Направление

на повторное судебно-медицинское исследование трупа.

В связи с необходимостью уточнения обстоятельств по уголовному делу, направляю для повторного судебно-медицинского исследования труп гр. Боброва Игоря Петровича,… г.р., проживавшего по адресу: г. Москва,…

При исследовании необходимо ответить на следующий вопрос:

Имеется ли прямая причинно-следственная связь между смертью потерпевшего и ударом в голову, нанесённым ему подозреваемым Идиговым М.А.?

Акт исследования направить в прокуратуру Замоскворецкого района г. Москвы.

Заместитель прокурора Леонова Р.К.»

Россия, Москва

Мелкий, но густой дождь, начавшийся ещё после полудня, казалось, и не думал затихать. Откуда-то с севера, одна за другой, наползали чёрные тучи. И всё, что находилось под ними, пронизывалось неприятным холодом и сыростью.

Люба Короткевич вбежала в подъезд и энергично отряхнула налипшую на её красный дождевик влагу. Из её рта непроизвольно вырвался тяжёлый вздох. Радоваться было нечему. Предстоял ещё один унылый и гнетущий вечер.