– Скажите Соня, а похороны Карла уже состоялись? – почувствовав по интонации, что женщина закончила свой рассказ, поинтересовался Роман.
– Нет, случилась непредвиденная задержка с генетической экспертизой, так как для опознания пострадавшее тело Карла не предъявляли, – сообщила Соня Мориц. – Но теперь заключение получено и похороны назначены на субботу, 18 число. Это в какой то мере связано с ожиданием прибытия родственников из Германии и друзей мужа из Киева.
– Прежде всего меня интересуют следующие вопросы, что вы сами думаете о причинах смерти вашего мужа? Придерживаетесь ли вы мнения Олбериха Леопольдовича о сомнениях в способности Карла совершить самоубийство? Имеются ли у вас обоснованная информация о конфликтах вашего мужа с другими лицами, может быть связанных с коммерческой деятельностью? – Рейнгольд.
– Я уже говорила, что в последнее время у мужа имелись проблемы с деньгами, а так же ему угрожали какие-то люди из Киева. Но что собой представляли эти угрозы, кто и какие именно выдвигал требования я конкретно не имею представления. Мне известно, что муж получил кредит под залог гостиницы, – ответила Соня Мориц. – Вам по этому поводу лучше поговорить с нашим юристом Соломоном Израилевичем. Мне представляется, что наш поверенный адвокат наиболее знаком с делами Карла. Вы знаете, что мы теперь поставлены в такое положение с погребением Карла и всей этой печальной процедурой, что вынуждены согласиться с выводами следствия, которое установило неосторожное обращение с оружием. Сами понимаете, что ненужные пересуды в обществе о самоубийстве мужа нам не нужны. И для соблюдения обряда в церкви так проще…
– Да, в этом вопросе всё понятно. Телефон вашего адвоката у меня имеется, – подтвердил Рейнгольд. – Могли бы вы представить меня начальнику охраны и компаньону Карла, Борису Спасскому.
– Да, непременно, вот кстати, вам их визитки. Я их непременно попрошу, чтобы связаться с вами в ближайшее время, – сообщила вдова.
– Я также хотел бы побывать в вашем яхт-клубе в Коктебеле, а дальше буду действовать по обстановке, – сообщил детектив.
– Держите меня, пожалуйста, в курсе расследования, – попросила Соня.
– Всенепременно, – заверил Роман Генрихович, с чем и откланялся.
Дворецкий и мраморный дог проводили гостя до ворот. Выйдя за калитку, Роман развернулся неожиданно к Юстасу и спросил:
– Вот служивый, всё-таки хочу тебя спросить, пандус для инвалидной коляски я видел, а саму коляску нет, почему не знаешь?
Дворецкий от неожиданности долго соображал, но потом придя в себя ответил:
– Так это же не для инвалидной коляски, хозяин вполне нормально ходил до случившегося от горя приступа, это, по распоряжению господина Морица, для детских колясок устроено, на предполагаемых наследников.
– А они в наличии? – удивился Рейнгольд.
– Ну, это надо у Софии и Саши поинтересоваться, кто первым успеет, – усмехнулся Юстас.
– А где они, кстати? – поинтересовался детектив.
– Так получается, Саша в Киев уехал по неотложным делам, он же там в своей квартире и проживает постоянно. А София на фитнес отправилась, – сообщил дворецкий.
– Однако, все в глубокой печали, – констатировал Роман.
Телефон в его кармане пару раз крякнул, Рейнгольд прочёл на экране сообщение, что на его счёт от Олбериха Леопольдовича М. поступило 50 тысяч рублей.
«А старичок то всё успел», – отметил про себя Роман Генрихович.
Подойдя к своей машине, детектив передумал куда-то ехать и решил посетить находящуюся поблизости старинную армянскую церковь Сурб Саркис, чтобы поразмыслить в тишине и систематизировать полученную информацию. Пройдя вдоль массивной кованой ограды, Рейнгольд через открытые на распашку для посетителей ворота вошёл на территорию церкви и проследовал по выложенной в шашечки, серой и розовой плиткой дорожке к невысокому старинному зданию в глубине тенистой и зелёной территории. Одна часть старинной армянской церкви оказалась сложена древними зодчими из дикого камня, со вставками из могильных надгробий относящихся к шестому веку нашей эры, испещрённых затейливой вязью на древнем армянском языке и выбитыми на камне изображениями православных символов. Вторая часть здания состояла из светлого ракушечника. Над небольшой прямоугольной башенкой возвышался строгий четырёхконечный крест, венчавший довольно пологую двухскатную крышу из черепицы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Читать дальше