Владимир Двоеглазов - Ищу комиссара

Волохин резко обернулся к штабисту.

— Да что вы уцепились за эту Кунду! — не в силах сдержать раздражения, пророкотал он густым басом. — Что вам дались эти «квадратики»? Никакой группы там нет! Там находятся замполит и стажер! И не работают, а сидят без дела! — Он повернулся опять к Ветрову и твердо закончил — Для отработки площади нам нужны пятьдесят человек. Вопрос состоит в том, где их взять.

Ветров вздохнул, бросил последний взгляд на карту и, сев снова за стол, громко застучал костяшками пальцев по блестящей поверхности.

— Вот когда была возможность — сказал он, — полковник предлагал тебе помощь. Ты же, ничтоже сумняшеся, отказался. Конечно, мы и сами виноваты в некоторой степени. Надо было в демократию не играть и этих вопросов с тобой не обсуждать, а вмешаться без разговоров.

— Но вы же знаете, товарищ майор, — перешел на официальный тон начальник РОВД, — тогда была другая обстановка. Я бы и сейчас не просил помощи, отработал бы площадь своими силами, но люди работают по побегу, нет ни одного свободного человека…

— Если бы не побег… — поддержал начальника Чиладзе.

— Если бы у бабушки кое-что было, — грубо прервал Ветров, — то она была бы дедушкой! Короче: что вы предлагаете? Реально!

— Просить полковника…

— Об этом не может быть и речи! — вновь прервал Ветров. — У нас не один ваш район! И даже не один округ! — повернулся он к подполковнику. — Нам отчитываться за всю область! Вы своим побегом и этой кражей и так потянули на: вниз!..

Наступило молчание. Волохин подошел к окну и, покопавшись, с трудом распахнул примерзшую форточку. Морозный воздух, выталкивая дым, хлынул в кабинет.

— Все это верно, — медленно произнес, наконец, Супонин, вышагивая из угла, где стоял сейф, к противоположной стене, на которой висела карта, и обратно. — Однако… ничего другого не остается. Теперь, когда мы убеждены в том, что меха находятся здесь, — задержавшись на секунду у карты, он обвел сложенными очками контур «мешка», — было бы недопустимым, на мой взгляд, сидеть и обсуждать вопрос, можно ли просить людей у полковника. Какими бы соображениями мы при этом ни прикрывались. В конечном итоге не столь уж и важно, раскрыта ли кража тридцать первого декабря или спустя несколько часов первого января…

— В конечном итоге, Юрий Эдуардович, — язвительно заметил Ветров, — все мы придем к коммунизму. Тогда мы все снимем погоны и, вместо того чтобы искать этих лисиц, будем их разводить. Но пока с нас спрашивают состояние преступности и процент раскрываемости за истекший год, и давайте отсюда будем и исходить! Извините, Юрий Эдуардович, но ваша позиция как заместителя начальника окружного управления мне непонятна!

Супонин вздохнул.

— Что ж, — сказал он, — постараюсь вам разъяснить. Я десять лет был начальником райотдела, знаю, какая штурмовщина предпринимается порой под Новый год, чтобы хоть на долю процента повысить раскрываемость, каюсь— и сам организовывал такую штурмовщину. Хоть и знаем, что перед смертью не надышишься, а все еще пытаемся надышаться. Хоть и знаем, что это не выход из положения, а все еще пытаемся выйти именно таким путем. Сейчас, быть может, не время и не место углубляться в эту проблему, но результат такого подхода к делу в нашей нынешней обстановке может завести нас слишком далеко! Прекратить работу по побегу мы не можем ни на минуту. Отложить отработку площади, будучи убежденными в том, что это необходимо, мы также не имеем права. Следовательно, мы обязаны изложить наше мнение руководству и просить разрешения взять необходимое количество людей из соседних органов. Я думаю, пошлем телефонограмму.

— Я под этой телефонограммой подписи не поставлю, — предупредил Ветров. — Более того, я сейчас же позвоню полковнику и изложу ему свое личное мнение.

— Что ж, — сказал Супонин, — подпишем я и Волохин.

— А если подпишешь ты, — повернулся Ветров к Волохину, — это может быть твоя последняя подпись в качестве начальника отдела.

Волохин тяжко вздохнул.

— Чисто практически дело обстоит так, — сказал Супонин. — Я ночью разговаривал с Картаевым, он дает десять человек… Еще десять… пятнадцать наскребем сами. В засадах и на постах придется оставить не более чем по два человека. Обстоятельства вынуждают.

— Можно привлечь надежных дружинников, — добавил Чиладзе.

— Нет, — возразил Супонин. — В такой мороз посылать в лес дружинников мы не можем. Да еще, быть может, против вооруженных преступников. Мы имеем право рисковать только нашими сотрудниками. Единственное… да, пожалуй… придется привлечь спецдружину ГАИ на машинах. Только в качестве водителей автотранспорта! Кроме того, понадобятся два автобуса. Прикажите Нуждину, пусть обеспечит, — обратился он к Волохину. — Итак, будем просить двадцать пять человек. Леонид Петрович, составьте текст телефонограммы.