Лев Альтмарк - Утопи свои обиды

Его слова меня тоже озадачили, хотя за последние дни пора бы уже привыкнуть ко всяким необъяснимым вещам вокруг моей персоны.

Но «Усама» меня не слушал, а вскочил с дивана и, пробежавшись по залу несколько раз туда-сюда, вытащил из кармана сотовый телефон и принялся быстро с кем-то говорить на незнакомом языке. Не надо быть большим полиглотом, чтобы не разобрать, что разговаривал он по-арабски. Несколько раз он произнёс слово «эмир», и оно мне, как ни странно, напомнило дешёвые приключенческие фильмы, где главным злодеем был бородатый мужик в чалме с кривым ятаганом в руках, который пытался отнять у главного героя ларчик с алмазами…

Ни фига себе, этого мне только не хватало! В центре большого израильского города какие-то арабы захватывают заложника, то есть меня, и притом так чисто и аккуратно, что никто этого даже не заметил. Соседи, конечно, хватятся, когда увидят выломанную дверь, да и на работе через день-два начнут выяснять, куда я делся, но разве кто-то сможет представить подобную ситуацию? Даже Софа с её детективными замашками ни за что не подумает о моём пленении!

Пока «Усама» разговаривал по телефону, я очередной раз принялся складывать мозаику из происходивших событий: нашим арабским соседям тоже хочется иметь «чихательное» оружие, звуковую пушку и — что там ещё в арсенале у Давида? Но как это заполучить? Да проще простого: захватить заложника и потребовать за него секреты Бланка плюс тысячу-другую своих братьев-террористов, парящихся у нас на нарах. Хотя… что-то здесь не клеилось. Почему именно я — для этой роли подошёл бы любой прохожий. Чем толще, тем лучше. Или они надеются, что я напрямую свяжусь с Давидом и сообщу об их требованиях? Или для Бланка я более ценен, чем тот же самый незнакомый прохожий? А вот фигушки — ничего ни у кого просить не буду!

От этой мысли я слегка поёжился, но решил, что вот мой звёздный час: пускай эти черти пытают меня, рвут на куски — ни за что не выдам нашего кулибина! Я тоже могу быть героем, о котором будет трубить телевидение, напишут в газетах, а какие-нибудь немецкие и французские переговорщики начнут торговаться с похитителями о моём обмене… Впрочем, чепуха всё это. Не об этом надо думать сейчас, а о том, как унести отсюда ноги. Эти арабы и сами могут прекрасно разговаривать с кем угодно.

Тем временем «Усама» закончил разговор по телефону и задумчиво уставился на меня:

— Значит, контакты с Давидом Бланком начались после того, как ваш приятель из полиции попросил вас съездить к нему? Почему именно вы? И кто такой этот Гольдман?

Я прикинул, что изображать из себя Мальчиша-Кибальчиша глупо и злить «Усаму» молчанием не стоит. Тем более, никаких секретов я пока не выдаю, потому что и сам их не знаю, а когда зайдёт разговор о беседах с Бланком, расскажу всё, что было. Максимум, отправлю «Усаму» к учебнику школьной физики и волновой теории, пускай ломает себе голову.

Пока я неспешно отвечал на вопросы, в голове у меня постоянно вертелись всякие нехорошие мысли. Ясное дело, что у Сашки, не реагирующего на мои телефонные призывы, появились конкуренты — этот дурацкий «Усама Бин-Ладен» со своими мордоворотами, потом какие-то неизвестные людишки, желавшие встретиться со мной в кафе, и вряд ли они из одной компании. А кто сбил человека, желавшего проинструктировать меня перед поездкой? Кто-то четвёртый? Сколько их всего? Вот тебе и Давид Бланк — заварил, что называется, кашу!

Круто я попал. То, что у меня выломали дверь и дали по шее, ещё цветочки. Что будет дальше, когда вся эта публика разозлится по-настоящему? Хоть бы капельку разобраться в происходящем, а то я буду, как болванчик, и впредь подставлять шею под удары и отсиживаться по ночам на крышах. И при этом ничего не понимать.

Из разговора с «Усамой» я уловил главное: ему почти ничего не известно о том, что происходило на самом деле, только какие-то детали. Он знает, что у Бланка есть замечательные вещи, за которыми все охотятся, но как добраться до них, пока не представляет. В поле его зрения я, видимо, попал случайно, и это оказалось для него шансом. Посему лучше включить дурака и подвести к тому, что Давид мне не доверяет, как и всем остальным, а о банке не говорить вовсе. Если ребята «Усамы» следили за мной, то сами об этом обмолвятся. Но и тут можно обойтись общими фразами. О Софе тоже лучше не говорить, нечего подвергать девушку славной перспективе получить, как и я, по маковке… Собираются ли они использовать меня в качестве заложника? Не уверен. А вот захотят меня сделать «двойным агентом» (вот какие словечки я знаю!) — что ж, не возражаю. Мне б только отсюда выбраться.