Лев Альтмарк - Прощание с Литинститутом

@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ

© Л. Ю. Альтмарк, 2022

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2022

Вспоминая достославные школьные годы, до сих пор содрогаюсь от лютой ненависти к урокам истории. И это отнюдь не потому, что я, как каждый стандартно-гениальный еврейский ребёнок, сызмальства пророчески подозревал о явной однобокости и необъективности сугубо материалистического подхода к судьбам человечества и пророчески видел, что движущая сила истории – никак не победивший пролетариат и даже не примкнувшее к нему не менее трудовое крестьянство. (Кстати, двигал ли что-нибудь пролетариат в Древнем Риме или, упаси Бог, в инквизиторской Испании? Если не он, то кто же куда-то продвигался вместе с историей?!). Чего не было, того не было – врать не буду. Как весь советский народ, в едином порыве я поддерживал курс единственно существующей и самой справедливой на свете партии и заодно сочинённой ею же исторической хронологии. А куда, скажите на милость, деваться несмышлёному ребёнку?

Уже повзрослев, я так и не сумел перебороть в себе отвращение к датам, именам и дутым юбилеям, хоть и выпестовал скудным своим умишком, что основная задача истории, как перечня давно отшумевших событий, вовсе не сухая констатация фактов, свидетельств и высокомудрых комментариев к ним. История, как любая другая наука, вероятно, должна всё-таки приносить пользу – учить практическому применению причинно-следственных связей или, точнее, отучить нас от неисправимой тяги в каждом поколении изобретать новые социальные велосипеды. Иначе перечисление имён и событий, именуемое историей, превращается в пустую схоластику, «искусство для искусства», ещё один бесполезный кнут в руках временщиков у государственного руля.

Особо трепетные воспоминания связаны у меня с уроками краеведения. В те ностальгически-застойные времена каждому школьному учителю истории вменялось в обязанность терроризировать своих бессловесных подопечных скучными до вывиха скул биографиями знаменитостей местного разлива и легендарными событиями областного масштаба, память о которых не простиралась далее витрин краеведческих музеев и благополучно умирала на линейке в школьном дворе вместе с последним звонком на фоне разваливающегося гипсового монумента кому-то из основоположников, простирающего длань над нашими ещё не облысевшими головами.

Ещё позднее, когда волей-неволей пришлось выяснять на собственной шкуре, что не существует такой обобщённо-однородной категории как народ, а есть лишь очень условная сумма индивидуальностей, из очень непростых взаимоотношений между которыми и складываются события, а уж из них то, что именуют историей, передо мной неожиданно высветилась парадоксальная истина. История – это всего лишь скелет, схема, на которую нанизываются коротенькие человеческие судьбы, и нет среди них лишних и ненужных. Эти судьбы связываются между собой тысячами самых разнообразных нитей, и, честное слово, общая картина будет неполной, если мы чем-то побрезгуем из-за незначительности или что-то пропустим…

Тем чаще, как ни странно, вспоминается мне сегодня полузабытое скромное краеведение, которое – хотелось бы того или нет – спускало нас с заоблачных высот «центровых» вершителей истории на грешную землю с её незначительными деталями и подробностями, привносящими вкус, цвет и аромат тронутых тленом давно ушедших дней. Так бывает, когда рассматриваешь старинную картонку дореволюционной прабабушкиной фотографии, и перед глазами встаёт… Что-то таки да, встаёт перед глазами, а на сердце становится тепло и… почему-то очень грустно. Будто ты заглянул в окошко столетней, а то и двухсотлетней давности, и там всё ещё горит во мраке трепещущий огонёк свечи и продолжается чья-то давно прожитая жизнь…

Продираясь сквозь железобетонные монолиты местечкового патриотизма, мы с великим интересом и изумлением разглядываем людей, имена которых вследствие незначительности высокая историческая наука оставила в забвении, вернее, даже не в забвении, а отдала на откуп своей скромной младшей сестре-дурнушке – краеведению. Этакие реальные гоголевские и щедринские персонажи (кто знает, может, даже наши с вами предки!) не удостоились быть внесёнными ни при жизни, ни после смерти в официальные исторические скрижали. Им там не место. Их удел – забытье, хотя… Плохо забывать о своих корнях, какими бы они ни были.