Инна Бачинская: Пепел сердца

…Я тебя провожу, сказал он. Я не люблю, когда меня провожают, сказала она, так и просится на язык: в последний путь. Нужно было настоять, подумал Федор. Они были бы вместе еще несколько часов…

Будет встреча, вдруг понял Федор. Глаза в глаза, потому что нужно расставить точки, задать прямые вопросы и получить прямые ответы… Обязательно будет. И еще он понял… ему все равно! Ему все равно, ложь, полуправда, злой умысел… он готов платить. Не верю, повторил он, и это звучало как заклинание. Не знаю, не хочу знать, закрываю глаза и уши… готов платить.

Капитан меж тем продолжал с увлечением рассуждать, не подозревая, что его не слушают.

– Ты же прекрасно знал, что она за человек! – Он словно припечатывал свои слова, громко хлопая ладонью по столу, тем самым подчеркивая и усиливая их смысл. – Пусть даже на уровне подсознания, как вы с Савелием любите выражаться. Недаром ты ее отодвинул, не повелся на старую любовь. Почуял что-то, так ведь? Сработали инстинкты? Вот так и моя Клара! Умнейшая собака! Умнее некоторых двуногих. Прячет поводок, когда дождь или мороз, не хочет гулять. Спрашивается, откуда она знает? А? Тоже подсознание и инстинкты?

Федор пожал плечами и усмехнулся, невольно вспомнив, что прозвище капитана – Коля-буль и репутация соответствующая.

– А если бы не отодвинул, то оказался бы на месте Тюрина, – продолжал Коля-буль, не желая выпускать из зубов благодарной темы. – А раз отодвинул, то она переиграла и под раздачу попал Тюрин. Все попали, кроме тебя. Нагнула подругу Настю, довела до самоубийства… Зубов тоже попал! Всех перекусила пополам. А ты выскочил. Это как выигрыш в лотерею… считай, повезло. Никогда нам их не понять! Смотрю я на свою Ирку, мозгов как у курицы, а что в этих мозгах… черт его знает! Мужик, он как на ладони, все написано на роже, все желания, да и сколько тех желаний, раз-два и обчелся, а у них… – Капитан махнул рукой. – Я Савелию еще раньше сказал… – Он вдруг осекся – лицо у Федора было страшным. – Что? Федя, что?

Мгновенно побледневший Федор привстал, впившись взглядом в экран телевизора. Звук был едва слышен, но картинки говорили за себя. Капитан проследил его взгляд…

Перевернутое белое с синим такси, съехавший на обочину громадный серебряный рефрижератор… изувеченная машина; камера скользнула по груде искореженного металла, по рассыпанным на грязном асфальте одежкам, вывалившимся из раскрытого чемодана, по тонкой руке лежащей на снегу женщины…

По маленькой кудрявой собачке, неподвижно застывшей на обочине…

– Твою дивизию! – вырвалось у капитана. Он налил полный стакан водки, тронул Федора за плечо: – Давай, Федя!

Тот взял машинально…

– Пей! – подтолкнул капитан. – До дна!

Капитан Астахов бежал на лыжах легко, а потому вырвался далеко вперед, а Савелий Зотов тащился сзади, поминутно падал и кричал: «Коля, подожди!»

Капитан останавливался и ждал. Не выдержав, разворачивался и летел назад, подхватывал барахтающегося в снегу Савелия под мышки, ставил на ноги и рычал:

– Опять? Издеваешься?

– Я на лыжах не очень, – оправдывался Савелий. – Я лучше пешком!

– Пешком не пройти! Тропу занесло. Всю ночь валило как из ведра. И какого черта… вечно с тобой… и я как идиот опять повелся! Кто тебе сказал, что он там?

– А где ему еще быть? Он исчез три дня назад, в университете говорят, взял отпуск на неделю, не позвонил, на звонки не отвечает. Если его здесь нет… тогда не знаю…

Как читатель уже догадался, Коля и Савелий шли к Магистерскому озеру. Денек выдался так себе – неяркий, серенький, слегка туманный. Серое небо, серые бескрайние поля вокруг, серая мглистая полоса леса на горизонте. Не холодно, но сыро и зябко. Савелий хотел добираться пешком, но капитан сказал: ты чего, Савелий, не пройдем, снегу намело до черта. Не умеешь на лыжах? Ты чего, на лыжах каждый дурак умеет. Это же не коньки и тем более не ролики. Я подмогну в случае чего. Как оказалось, капитан переоценил свои силы, а также выдержку и нервную систему. Он не ожидал, что Савелий будет всю дорогу падать, как… не знаю что!

Они пересекли пешеходный мост еще до полудня и углубились в туманные поля, и всю дорогу Савелий падал как заведенный, а в тринадцать с минутами внезапно повалил крупный мокрый снег, и видимость исчезла окончательно. Компаса у них не было. Капитан собирался взять, но потом забыл. В какую сторону ни повернись – везде до ряби в глазах мельтешит снежное марево.