Инна Бачинская - Небьющееся сердце

© Бачинская И.Ю., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Улицы поселка были пустынны; редкие фонари слабо освещали дорогу, неровные тротуары и заборы, за которыми угадывались деревья. Поздние сентябрьские сумерки, темные окна домов – то ли там никто не жил, то ли жители уже улеглись, – и слабый, нерешительный дождь в листьях деревьев, в траве рождали ощущение тоски и безотчетной тревоги. Было удивительно тихо – казалось, и дома и деревья затаились и внимательно наблюдают за чужим человеком, попавшим сюда в такое время неизвестно по каким тайным и темным делам. А чужой человек, женщина, отпустившая такси за два квартала до нужной улицы – на всякий случай, – медленно шла вдоль бесконечного забора, пытаясь рассмотреть номера на домах в поисках нужного семнадцатого. Дома на улице были старой застройки, одно– и двухэтажные, в основном деревянные. Из трещин в асфальте мощно тянулись белесые стебли полыни, крапивы и тонкие тугие стрелы подорожника. Казалось, место это давно брошено и обезлюдело. Вдруг впереди раздался грохот распахнувшейся двери, послышались громкие голоса, женский смех. Сноп света из дома упал на крыльцо и осветил улицу. Женщина от неожиданности прижалась к забору. Из калитки вышли несколько человек – видимо, хозяева провожали гостей. Последние недосказанные слова, похлопывания по плечу, напутствия, просьбы передать привет Федору и Гале, фырканье автомобильного мотора, который не хотел заводиться, – и улица опустела.

Если бы ее спросили, почему она прячется, она не сумела бы ответить. Инстинкт, наверное… А также тревожное ожидание беды и чувство страха, постоянное, непреходящее чувство страха… после короткой передышки, радостного ожидания и надежды. События последних дней, страшные и непонятные… Как будто лавина обрушилась, захватила ее и несет неизвестно куда! И постоянное ощущение, что она не одна, что за ней наблюдают, что преследователь уже рядом. Ей несколько раз снился человек, которого она увидела тогда у дома… который пришел за ней. Она узнала его, хотя видела всего один раз в жизни. Он приходил к ней в ночных кошмарах – высокий, чуть сутуловатый, руки в карманах. Он молча смотрел на нее и улыбался хищной улыбкой, похожей на оскал черепа. Глаз его не было видно в темных и страшных ямах глазниц, светлые волосы падали на лицо…

Она заставила себя выйти из тени. Еще несколько зданий, и наконец она у цели. Двухэтажный кирпичный дом в глубине сада за высоким забором. Полуоткрытая калитка, на которой белой краской выведена большая цифра семнадцать. Она проскользнула в сад и пошла к дому по узкой выщербленной кирпичной дорожке. В запущенном саду было еще темнее. Мокрые ветки деревьев нависали над дорожкой, и ей приходилось наклоняться, чтобы не задеть их. У самого крыльца она остановилась, раскрыла сумочку и, нащупав холодный металл пистолета, перевела дух.

– Успокойся, – сказала она себе, – еще немного – и все будет кончено. Совсем немного… И тогда… Что тогда? Свобода? Не знаю, может, и свобода… Ты это сделаешь! – приказала она себе спустя несколько мгновений. – Ты должна это сделать. А после того, как ты это сделаешь, – исчезни, растворись, перестань быть… Господи, помоги мне!

Свет из верхнего, единственного освещенного окна падал на ветхую парадную дверь. Женщина толкнула ее и вошла внутрь, споткнувшись о коврик у порога. В коридоре было темно, как в склепе, и пахло пылью, гниющим деревом и кошками. На площадке между этажами угадывалось длинное узкое окно, единственное серое пятно в абсолютном мраке. Она замерла, прислушиваясь и привыкая к темноте. Через некоторое время она стала различать предметы вокруг. Коридор был забит хламом: сундуки, ведра, стопки связанных журналов, детские санки, горка кирпича… Как удачно, что она ничего не опрокинула! Странно, что нет света.