Инна Бачинская - Пепел сердца

Савелий затруднился с ответом.

– А ты как дурак все время на них натыкаешься и не знаешь, куда глаза девать!

– Я думаю, Агнии действительно лучше не приходить, – невпопад заметил Савелий. – Лина говорит, она ее убьет.

– Правильно сделает. Кто бы сомневался! Да она должна в ногах у мужа валяться и прощения просить. И у Тюриной.

– Муж не хочет ее видеть, – сказал Савелий. – Федя говорил.

– А ты бы на его месте захотел? Из-за этой… – капитан осекся, взглянув на Савелия. – Из-за нее нормальный человек стал убийцей! Отсидит, выйдет… если выйдет, а клеймо останется. Тюрин до конца жизни будет с ним, понимаешь? Тем более они дружили. Лучше бы он свою дамочку приговорил. И подруга осталась бы жива, и Зубов. Да и Федору полегче.

– Ты думаешь, полегче?

– Стопудово, Савелий. Носил бы ей цветочки в скорбное место… тихая грусть, кипарисы, воспоминания о былом, скупая мужская слеза… все путем. И главное, была бы обезврежена. Как мина! – Капитан застыл с открытым ртом, пораженный внезапной мыслью. – Мина, Савелий! Вот оно! Они же все как мины! Кто сразу взрывается, кто замедленного действия. Ты ходишь по минному полю и не знаешь, когда рванет. А она затаилась и выжидает. А потом к-а-а-ак шарахнет!

Капитан увлеченно рассуждал о женщинах и их роковой роли в жизни сильного пола; Савелий слушал невнимательно, он думал о Федоре. Потом вдруг перебил капитана:

– Коля, не нужно говорить Федору…

– В смысле? Чего не нужно говорить?

– Ну, что она с Зубовым…

– Ты думаешь, не нужно? Лично я предпочел бы правду.

– Понимаешь, Коля, любовь… это страшно иррациональное чувство, а Федор такой… ранимый…

– Ранимый? Федор? – Капитан расхохотался. – Он же философ! А философы готовы к ударам судьбы, они же эти… стоики! Даже рады, так как есть куда применить мутную философию о смысле и полосатости жизни. Я бы лично сказал.

– Коля, пожалуйста!

– Ладно, Савелий, не скажем. Пусть женится на ней, пусть она ему наставит рога, пусть он страдает… ты этого хочешь?

– По-моему, он не собирается жениться.

– А как же… любовь ? – произнес капитан с отвращением.

– Любит, но жениться не собирается.

– Откуда ты знаешь?

Савелий пожал плечами…

– Ты осуждаешь меня? – спросила Ния. – Федя, пойми, я не могла пойти! Володя не хочет меня видеть, все глазели бы, Тюрина… она на все способна! Она меня ненавидит, она страшный человек!

Они сидели в гостиной, не зажигая света. За окном догорал неяркий зимний день. Декстер лежал на диване, положив морду Федору на колени.

– Он все время ест, – сказала Ния. – И боится выходить из дома. Бедняга, досталось ему! Какая нелепая и дикая история… Настя убила Геннадия! Мне бы это в голову не пришло. Она же всерьез на него рассчитывала… Не понимаю. Они и тут все время дрались… как-то ночью так кричали! А наутро она с синяками… тональником замазала. Я бы такого мужика и близко к себе не подпустила, а ей ничего. Я говорю, какой из него муж, а она, другого, говорит, нет. Бедная Настя… – Ния вздыхает.

Федор молчит.

– У тебя все в порядке? – говорит она через минуту. – Ты извини меня, мы последнее время мало виделись… я очень пережила эту историю. Слава богу, суд состоялся. Володя получил шесть лет. Звонил Паша Рыдаев, говорит, через четыре года выйдет. Я уже подписала документы на развод, согласие на продажу дома и еще кучу всяких-разных бумажек. Теперь свободна. Самолет завтра в два тридцать! Я минуты считаю до отъезда! Я перестала спать, я не могу спать в этом доме! Иногда я думаю… только не подумай, что я бессердечная… Хорошо, что это произошло в его квартире и я не видела всего этого ужаса!

Федор понимал, что ей нужно выговориться. Ния вскакивала, ходила взад-вперед, снова садилась, всхлипывала, смеялась, трепала за уши Декстера. Замолкала на минуту-другую и снова продолжала говорить.

– Какой в этом смысл? Федя, ты философ, скажи, какой в этом всем смысл? Настя умерла… моя единственная подруга! Этот Зуб или Клык погиб такой страшной смертью… Я до сих пор не верю, что Настя его убила! И обокрала меня… Обокрала! Я ведь ни в чем ей не отказывала! Я покупала ей одежду, она жила в моем доме… я подарила ей кольцо с бриллиантом. А она обокрала меня, уму непостижимо! Отнесла деньги и украшения к нему… Зачем? Хотела бросить на него подозрение? А он понял и… и… она его убила?