— С одной стороны, он хозяин заведения, где крутится молодежь. Он продает содовую, какие-то школьные принадлежности и дает им поиграть на своих автоматах. Вы видели это место. Что там есть такого, что дало бы ему возможность хотя бы оплачивать аренду? С другой стороны, Муз пришел от его дома. Он должен был прийти оттуда, потому что был прилив, и по берегу он ниоткуда прийти не мог. И потом, когда молодежь забралась в дом и забеспокоилась, что их может заметить кто-то по соседству, вспомните — это Муз уверял, что Бегг им не помешает. Бегг, всем известный зануда, повсюду сующий свой нос. Почему он так решил? Он знал, что Бегг собирался уйти. А может быть, они ушли одновременно. И, наконец, я подумал о Бегге, поскольку мне показалось странным, что он позвонил сообщить, будто видел свет. Даже если он и робкий человек, все равно можно предположить, что он сначала проверил бы все сам или, по крайней мере, попытался.
— Значит, по вашему мнению, в Хиллсон-Хаус есть тайник с марихуаной?
Рабби покачал головой.
— Был. Думаю, он забрал ее перед звонком в полицию. Именно поэтому ему надо было пойти туда. А сейчас ее нет и в его доме.
— Вы, конечно, понимаете, — сказал Лэниган, — что у нас нет ни капли доказательств. Если мы найдем в Хиллсон-Хаус его отпечатки пальцев, он скажет, что бывал там много раз, присматривая за домом.
— Вы можете спросить, как он увидел свет.
Лэниган снова встал и зашагал по комнате.
— Это не доказательство. Ему достаточно просто утверждать, что он или видел свет, или думал, что видел. Никакие присяжные не признают человека виновным из-за того, что он видел свет, которого не мог увидеть. Они объяснят это обычной ошибкой, фарами автомобиля, отражением уличного фонаря. Нет, к сожалению, мы не можем представить этот ваш пилпул как доказательства, принимаемые судом.
— Можно попробовать.
Лэниган пододвинул стул и нетерпеливо сказал:
— Например?
— Например, этот человек в Бостоне, которого убили в тот же день. Можно немного поразмышлять о нем в связи со всем этим.
— Вилкокс?
— Да, Вилкокс. Мы знаем, что Муз был у него, — на основании двух двадцатидолларовых банкнот.
— И марихуаны.
— Марихуану он мог получить в любом другом месте, но две двадцатидолларовые банкноты, номера которых следуют за номерами банкнот, найденных у Вилкокса, — они могли попасть к нему только от Вилкокса.
— Согласен.
— Как Муз получил их?
— Что вы имеете в виду?
— Он мог присвоить их — или их могли ему дать.
— А, понимаю. Конечно же, ему их явно дали, так как если он их присвоил, то с чего бы ограничиваться двумя?
— Точно. Теперь, почему их ему дали? Две банкноты, заметьте.
— Мы этого уже не узнаем, рабби.
— Ладно, подойдем с другой стороны. Предположим, в ходе беседы Муз упомянул, что он на мели. Возможно, Вилкокс был готов помочь ему и одолжить какую-то сумму. Как правило, это доллар, два, пять долларов, десять, в конце концов. И если в это время у него не было ничего мельче двадцаток, он мог дать ему одну из них. Но он дал ему две двадцатки — сорок долларов. О чем это говорит?
— Я пас.
— Это говорит о плате за что-то. Но так как Муз был на мели и у него не было ничего, что могло бы интересовать Вилкокса, это наводит на мысль о каком-то авансе.
— За что?
— Мы, конечно, не можем быть уверены, но разве вы не говорили, что этот Вилкокс был связан с торговлей наркотиками?
— Бостонская полиция уверена, что он был дилером.
— Хорошо, и поскольку вы нашли у Муза марихуану — и немало — и Дженкинс признает, что взял у него десять сигарет, я считаю, что это был аванс — или в счет жалованья, или в счет комиссионных за продажу. Миссис Картер сказала, что Муз уехал в Бостон искать работу. Я думаю, он нашел ее.
— Да, может быть. Возможно, Вилкокс помог ему пристроиться к делу. Хорошо, сдаюсь. Но как это связано с его смертью? И с Беггом?
— Мы не закончили с Музом, — укоризненно сказал рабби.
— Ну-ну, и что он делал потом?
— Он вернулся в Барнардс-Кроссинг и пошел прямо к мистеру Беггу.
— Что еще у вас есть на Муза?
Рабби покачал головой.
— Я не знал его. Могу только предположить, что все его поведение на пикнике и в Хиллсон-Хаус говорит о том, что он был в состоянии эйфории. И тот факт, что он пренебрег домашним обедом, — серьезный проступок в семье Картера, — означает, что у него больше не было причин бояться отца.
— А Бегг? — язвительно спросил Лэниган. — И что он делал, вы знаете? Куда он пошел после того, как расстался с Музом?
Читать дальше