Гарри Кемельман: В воскресенье рабби остался дома

— Будет выглядеть намного подозрительнее, когда они сами все узнают.

Пафф вздохнул.

— Думаю, что вы правы, рабби.

Дома рабби застал Лэнигана.

— Я думал, что эти ваши утренние молитвы длятся примерно полчаса, — пожаловался шеф полиции.

— Потом было угощение, — сказал рабби, — а потом я зашел навестить больного — заповедь милосердия. Сожалею, что вам пришлось ждать. Вы по делу или чисто по-дружески?

Лэниган усмехнулся.

— Пожалуй, в моих визитах всегда есть немного и того, и другого. Я так понимаю, рабби, что организуется комитет защиты Дженкинса. Вы что-нибудь об этом знаете?

— Да, я знаю об этом. А вы что, против?

— Оно конечно, каждый человек имеет право… Да, я против! Я знаю этого Донохью. Он наделает много шума и, вполне возможно, создаст в городе обстановку, которую мы будем расхлебывать много лет. А Дженкинсу это ничего не прибавит. Будет просто куча громких слов насчет социальной справедливости, прав неимущих и Бог знает чего там еще. И при этом они никак не повлияют на судебное разбирательство, потому что Дженкинса будут судить справедливо, вне зависимости от того, черный он, белый или зеленый в желтую крапинку.

— Не уверен. Разве вы отнеслись к нему беспристрастно? Мне кажется, вы уже приняли решение, что он виновен…

— Не я решаю, виновен он или нет. Это дело судьи и присяжных. Но у меня, естественно, есть свое мнение. Я вел себя с ним честно во всех отношениях. Вы присутствовали, когда я допрашивал его. Я его запугивал? Я почти умолял его взять адвоката. Он не захотел.

— Но вы непроизвольно приняли то, что указывает на его виновность, за истину, а то, что предполагает его возможную невиновность, за кучу лжи.

— Из доступного материала всегда приходится выбирать, чему верить, а чему нет. Это вы понимаете. Возьмем утверждение Дженкинса, будто на той стороне дороги примерно двадцать минут стояла какая-то машина…

— Это правда.

— Что вы хотите этим сказать?

Рабби пересказал свою беседу с Паффом.

Лэниган зашагал по комнате, рассуждая вслух:

— Это значит, что Пафф мог видеть, как Дженкинс входит в дом, и ждать, чем все это кончится. Дженкинс не выходит, и он уезжает. То есть у него транспорт, чтобы вернуться, полное отсутствие алиби, и он снова в поле нашего зрения… — Он решительно потряс головой. — Нет, я не верю в это, рабби. Вы не стали бы просто так отдавать на съедение члена вашей конгрегации. У вас на уме должно быть что-то еще.

— Я просто предполагаю, что существуют другие возможности. Вы же предлагали Горфинкля и Джейкобса. Дело в том, что Дженкинс не единственный, чьи действия подозрительны; к тому же в ваших доказательствах против него полно слабых мест.

— Например?

— Например, смерть того человека в Бостоне. Как туда вписывается Дженкинс?

— Я не говорю, что он имел какое-либо отношение к этому. Его смерть и связь с Музом — чистое совпадение.

— Совпадения случаются, но не часто. Но самый большой недостаток в ваших доводах против Дженкинса — тот ближайший сосед, этот…

— Мистер Бегг?

— Да, мистер Бегг. Он увидел свет. И поэтому позвонил в полицию.

Мгновение Лэниган выглядел озадаченным, затем лицо его прояснилось.

— А, понимаю, что вы имеете в виду — что кто-то пришел в дом после ухода Дженкинса, этот кто-то включил свет и этот кто-то, вероятно, убил Муза — возможно, ваш мистер Пафф, кстати. Хорошая подача, рабби, но ее я отобью. Дженкинс сказал, что он задернул шторы и портьеры прежде, чем включил фонарик. Правильно?

— Правильно.

— Тут у него не было никаких причин лгать.

— Согласен.

— Таким образом, если бы кто-то, Пафф или таинственный незнакомец, включил свет, его не было бы видно.

— Вот именно. Тогда как Бегг смог увидеть свет?

— Что?

— Вся молодежь сходится в том, что они не включали свет. Дженкинс зажигал фонарик, но только после того, как опустил портьеры…

— Тогда как Бегг смог увидеть свет в доме?

— Это был мой вопрос, — многозначительно сказал рабби. — И могу предложить ответ. Единственный способ увидеть свет, когда все окна зашторены, — это самому оказаться в доме и включить его.

— Вы думаете…

— Я думаю, что он вошел в дом после ухода Дженкинса. Поскольку он присматривает за домом, у него должен быть ключ, и запертая дверь не представляла для него проблемы. Он включил свет при входе и затем прошел по всем комнатам. Я предполагаю, что он накрыл голову мальчика краем накидки, и затем, оставив свет включенным как повод для звонка в полицию, быстренько вернулся домой, к телефону.