Виктор Кабакин - Черный квадрат и «белый китаец»

– Замочили, – кивнул головой чернявый, и обрадованный тем, что появился новый слушатель, подробно рассказал, как, когда и где убили, а затем добавил: – Я энтого Колесо, что его грохнул, хорошо знаю, мы с ним почти соседи, он от меня через дом живет.

– Фамилия у него странная – Колесо? – недоумевал Андрей.

– Энто, не фамилия, а кликуха, – усмехнулся снисходильно лысый. – Ты, видать, срок не тянул, раз спрашиваешь?

– Нет, – простодушно признался Корнев. – А вы, по всему видать, ребята ушлые.

– Не тебе чета, – пренебрежительно сказал лысый.

– Лешка сначала «колеса» глотал, – пояснил чернявый. – Потому и прозвище такое получил. А затем колоться начал.

– А за что он убил опера?

– Все враки, что из-за Наташки – марухи его… Хотя мент к ней точно ходил, – тараторил вертлявый. – Я ее спросил как-то, чегой-то к тебе он клеится, а она говорит с усмешкой: видать, я ему понравилась. Но тут же добавила: веришь, Ген, я люблю одного Лешку и дождусь его. Мне никто не нужен, окромя него. Колесо, если и убил мента, то только за то, чтобы отомстить. Ведь энтот мент три года назад отправил его баланду в зоне хлебать.

– Баки не заливай, – поморщился лысый. – Эта Наташка еще та давалка. За наркоту что хошь сделает.

– Да не, – запротестовал чернявый. – Она уж с год как завязала.

– Ну и зверь этот Колесо? – поразился Андрей.

– Не-а, он мухи не обидит. А после зоны вообще тихой стал, затюканный какой-то, слова из него не выжмешь. Я у него спросил: Леня, ты сейчас колешься, а он мне – нет, я энту гадость теперь на дух не переношу. Сам удивляюсь, что на него нашло? – вертлявый растерянно развел руками. – Может, моча в башку ударила.

– Теперь, видно, снова посадят Колесо? – поделился соображением Корнев.

– Какой там. Он из дома сбежал вместе с Наташкой. Напужался. Хотя по секрету скажу, – он наклонился к Андрею и, глядя на него доверительно-настороженным взглядом, снизил тон голоса почти до шепота, – по ночам кто-то в его доме шастает. Точняк. Я как-то со сна встал водички испить, в окно глянул – в его дворе ктой-то стоит и тень чья-то движется. Я струхнул, но гляжу. Минут через пять все исчезло. Вот я и думаю, кто ж там ходил. Может, Колесо? Али призрак какой? Я этих призраков до смерти боюсь.

– Ну ты, фуфлыжник, – презрительно сказал лысый. – Бреши, да не зарывайся. Хлебало захлопни.

– Клянусь мамой, так и было, – горячился вертлявый. – Сам видел.

– Чего-то ты мне не нравишься, мужик, – вдруг неожиданно сказал лысый Корневу, оглядывая его так, словно впервые увидел.

Белесые глаза его от выпитого «ерша» стали красными и злыми.

– Я вспомнил тебя. Ты, гад, в прошлом месяце у меня деньги брал на водку, сказал, сщас принесешь и заныкал. Что, не помнишь, сволочь? На этом самом месте я тебе бабки дал. Теперь чужаком прикидываешься. Ну, гони монету…

Вертлявый сначала оторопело глянул на товарища, но тут же завопил:

– Е-мое, я думаю, где видел энту морду. Точняк, деньги зажилил. Теперь и я тебя узнал.

Андрею стало смешно. Собутыльники, только что пившие на дармовщину его пиво, решили еще его и попотрошить. А вдруг получится взять на понт.

– Мужики, вы меня с кем-то спутали. Не был я здесь в прошлом месяце, – миролюбиво сказал он.

– Слышь, Гена, не хочет добром отдавать. Придется проучить. Ну, – грозно сказал белесый. – Пойдем в лес, поговорим.

Корнев вздохнул, пожал плечами.

– Так вы на добро отвечаете. Давайте, хоть пиво допьем.

– Точняк, – охотно согласился вертлявый. – Зачем добру пропадать?

– Может, договоримся. Будем считать, что я с вами за водку пивом рассчитался, – предложил Андрей. – И с миром разойдемся.

– Ты чо, нас за дундуков держишь? Сравнил, два нет три пузыря водяры за две склянки пива. Сдрейфил? Гони бабки.

Оба забулдыги угрожающе придвинулись к Корневу.

– Что за базар, работяги?

Возле спорщиков внезапно появился молодой парень. По аккуратной одежде и манерам видно было, что он явно не из местной шушеры. Но держал он себя так спокойно и уверенно, словно являлся здесь подлинным хозяином.

– Ты кто такой? – оба уставились на наглого парня, напрягая лица и пытаясь что-то сообразить.

– Про Коня, думаю, слыхали? – весомо сказал парень, холодно сощурив взгляд.

Лысый и вертлявый смешались, глаза у них забегали. Видно, упоминание о «Коне» явилось для них весомым аргументом. Подошедший небрежно бросил:

– Так я его кореш.

– Он, – льстиво сказал лысый, кивнув на Корнева. – Деньги у нас взял, а отдавать не хочет.