Лариса Соболева - Петля Афродиты

– Пеньюар, ночную сорочку…

– Полагаю, Болотов получил утешение в постели. И вдруг заявляется Константин! Он с ходу пристает к Инне, отец бьет наглеца по голове, тот теряет сознание, ему не нужно, чтобы сын видел отца у любовницы. Вот и фраза: «Зачем ты…» Скорей всего, между ним и Инной произошла ссора, наверняка Болотов заподозрил Инну в измене с сыном. Далее Инна бежит на кухню набрать воды и привести в чувство Константина, ведь вот-вот должна подойти и Марьяна, ей нужны дети в полном здравии. Болотов идет за ней, ему ведь не нужно, чтобы сын очнулся и увидел отца. Ссора продолжается…

– И тогда Валера решается на крайние меры… – мрачно закончил Богдан Петрович.

– Да, так.

– Убить доставшую любовницу и подставить родного сына?

– Какая подстава? – хмыкнул Чекин. – Ночь в самом начале. Ночью по гостям никто не ходит, это была гарантия, что Костю в квартире Инны никто не застукает, значит, сын останется вне подозрений. Костя очнется через часик и спокойно уйдет. Так, наверное, думал папа. Но вдруг Болотов слышит голос собственной дочери. Помните, Костя втолкнул Инну в квартиру и вошел, дверь он не захлопнул, потому и Марьяна беспрепятственно вошла к бывшей подруге. Отец бросает умирающую девушку и прячется тут же, в квартире. Чуть позже появляется жена Надя. Думаю, именно в этот момент у него созрел план сделать жену убийцей. Да одно то, что Болотов кинул Надежду Алексеевну, не оказывает ей никакой помощи, о многом говорит. Он просто топит ее.

М-да… Богдан Петрович сидел прибитый, лично у него не хватило бы фантазии на подобный развернутый эпос. Надо признать, версия убедительная, логичная и… это противно было слушать. После длинной паузы, во время которой Богдан Петрович приходил в себя, так как не мог отказаться от версии Чекина, а других убедительных у него просто не было, наконец-то, вымолвил:

– Вы не пробовали писать книжки? У вас получится.

– Спасибо, учту, – сказал Чекин. – Знаю, вам не нравится мой расклад, но что поделать… такова жизнь. У вас есть серьезные возражения?

– Да. Вашу версию невозможно доказать.

– А нужно спровоцировать Болотова, когда он сам проколется.

– Как?

– Пока не знаю. Будем думать. До встречи, Богдан Петрович.

Такова жизнь, говорит? Ну, с этим можно и нужно поспорить, жизнь не так подла, как представляет ее Чекин, она куда сложнее, удобней и лучше. Однако Богдан Петрович отделаться не мог от красочного повествования, да и Валера последнее время как с цепи сорвался. Главный аргумент Чекина – он ничего не предпринимает, чтобы вытащить Нюшу, напротив, уверен: жена убила любовницу. Даже если так, кто ее подвигнул на убийство? Не Валера ли? М-да, аргумент весомый.

Нагруженный тремя огромными баулами, вышел из подъезда Артем. Закинув их в багажное отделение, юноша плюхнулся рядом с крестным, он был вне себя, это бросалось в глаза.

– Что случилось? – спросил Богдан Петрович. – Почему так быстро?

– Ненавижу!

– Кого?

Мальчик сопел, пыхтел, скрежетал зубами, а все же возмущение вырвалось наружу:

– Я открыл дверь своим ключом. Знаешь, как проводит время Валерий Витальевич? Захожу в гостиную, они сидят на диване и целуются. К счастью, не трахались, а то б я совершил преступление. Ты б видел их реакцию! Смутились! Как школьники! Я сгреб шмотки Марьяны и свои, ушел, хлопнув дверью. Мать в тюрьме, его девку кто-то пришил, а он уже под следующую юбку лезет! Скотина.

– Поучительный пример. Смотри на отца и никогда так не делай.

Богдан Петрович развернул автомобиль, сделав большой полукруг во дворе, и только намеревался нажать на газ, как вдруг увидел, что из подъезда вышли Валера с Сати, оба садились в машину. Так и знал – Сати!

– Ну, Валера… – зло процедил друг Богдаша, нажимая на педаль газа. – Артем, держись!..

Автомобиль сорвался с места. В то же время и машина Валеры задвигала колесами. Безусловно, большую скорость не разовьешь во дворе, но и этой было достаточно. Машина Богдаши по касательной врезалась в шикарную тачку Болотова, вырвалась вперед и с покореженными дверцами помчалась к проезжей части. В зеркало заднего вида было видно: Болотов выскочил из авто, крича:

– Бонька! Ты охренел?!. Идиот!.. Ты что сделал!..

А Бонька выехал на проезжую часть и был спокоен, словно памятник самому себе. У Артема челюсть отлетела, он растерянно смотрел назад, потом повернулся лицом к лобовому стеклу, через некоторое время с трудом выговорил:

– И не жалко тебе свою тачку? Блин, ты же разбил ее!