Андрей Батурин - Контрабандисты

– Ты всегда мне нравился, Эдуард. – Замдиректора осушил вторые полстакана, алкоголь добрался до его мозга, и он решил открыть карты. – Модный такой, молодой, борзый. Девчонки у тебя всегда – высший класс… – Выразительно поцокал языком, глядя на голые Верины коленки. – Далеко пойдешь, в общем…

– Ты тоже, Вениамин, умеешь жить. Как вошел сегодня в контору… Мы с Веркой аж присели. Думали, бог какой-то с неба спустился. Костюм! Шузы! Короче, полная колбаса, – не остался в долгу Эдуард.

– А… Спасибо, это я еще так, в рабочей, можно сказать, одежде… – Лесть пришлась замдиректору ко двору. – А вы Верочка, почему не пьете? – Захотев налить по новой, обнаружил он, что у красавицы в бокале практически ничего не изменилось. – Мы напьемся, и вам с нами неинтересно будет. Давайте, давайте, допейте. Тогда я и нам налью.

– Да… Давай, Вера, не подводи, – нахмурился Эдуард.

Девушка пожала плечами и сделала большой глоток.

– Ну вот, хотя бы, – улыбнулся замдиректора, тут же разливая по новой. – Давайте выпьем за случай… за счастливый случай или за удачу, что ли… Даже не знаю, как это выразить словами. – Он схватился за лоб. – В общем, чувствую, что вы неспроста появились в моем кабинете, и хочу выпить за то, чтобы этот случай стал счастливым. – Он взял стакан и, даже как-то смущаясь, потянул к гостям.

Контрабандисты снова переглянулись, чокнулись и выпили.

– Какой мягкий коньяк, – подал голос Эдуард. – У тебя неплохой вкус, Вениамин… И все-таки что с Кубой?

– А что с Кубой? Девятьсот за путевку плюс по пятьсот с рыла, пардон, с прекрасного облика, – к влюбленному взгляду на Веру Забелецкий добавил сложенные в мольбе извинить ладони, – за услуги. Думайте.

– Почему по пятьсот?!.. – возмутился руководитель банды. – Сам говоришь, никто не едет зимой…

– Зимой?! Подумаешь, небольшой ливень после обеда. Нам бы такое лето, как там у них зима, – улыбнулся спекулянт. – Пятьсот по знакомству, Эдик. За вашу красоту делаю скидку, а так, вообще, лохам – две цены. Плюс к этому райком партии – двести и помощь в КГБ – триста, а сложные случаи, как у тебя, Эд, например, от пятисот до тысячи…

– А что это вдруг у меня сложный случай? – возмутился Эдуард.

– А то что, тебя только из-за одной твоей фотокарточки не выпустят… Ты посмотрись в зеркало. Где там комсомолец, образец советского человека для братьев из социалистической республики? И ты комсомолец ли, кстати?

– Ну нет… – Смущенно потер нос Эдуард. – Исключили, когда первый раз из института уходил, а при чем здесь это?

– Ну вот, что я и говорю… Это еще тыща, короче. – Вениамин снова всем налил. – И это по дружбе… Лохам такая услуга недоступна.

Они выпили. В комнате повисла тишина. Замдиректора строил глазки Вере, в то время как атаман банды калькулировал в уме расходы и прикидывал, из каких источников их можно было бы покрыть.

– А вас чего на Кубу-то потянуло, ребята? – Забелецкий уже изрядно захмелел. – Был я там… Ничего особенного. Такой же совок, только еще обшарпаннее. Ничуть не лучше нашей Анапы или, скажем, Пицунды. Такая же беднота и черножопые кругом. Зачем это вам? Тем более за такие деньги?

– Ну как?.. – рассеянно возразил Эдуард. – Просто хочется за границу съездить. Мы с другом всегда мечтали там побывать. Остров Свободы, Луис Корвалан и все такое… Вот и Вера тоже…

– Постой, постой, – перебил его Забелецкий. – Ты, друг и Верочка… Три, что ли, путевки надо?

– Ну, типа…

– Ой, ребята, что-то вы мне не нравитесь. – Замдиректора окинул контрабандистов проницательным взглядом. – Бежать, что ли, намылились?

– А что сразу бежать? – изобразил возмущение Эдуард. – Что, нельзя просто попутешествовать съездить?

– Ну да… Попутешествовать… Не смеши. Я тебя знаю. В жизни из области не выезжал – денег жалел, а тут за бугор, да еще за две с лишним тонны.

– Ну вот… точно ты говоришь… Может, я копил, а сейчас поеду, наконец, мир посмотрю.

– А… – Лицо Забелецкого ожесточилось. – Это интересно… Так вот почему ты мне еще с весны за пакеты деньги не отдал. Сколько там? Двести двадцать? Немного, конечно… А вот Седой мне недавно гундел, что ты ему за штаны пятихатку должен. Макарону, Моргуновой, кто там еще у нас?.. Эпифану… Ну и так далее. То-то они все обрадуются, когда узнают, где их денежки.

Эдуард, не найдя, что ответить, схватил бутылку, неумело налил всем, взял свой стакан и залпом выпил. Наступила неловкая пауза.

– Но вы же его не выдадите, Вениамин? – пришла на помощь другу Вера. Она придвинула свою босоножку к ботинку замдиректора и, глядя прямо в глаза, проворковала: – Вы же не можете быть таким жестоким?