Александр Чумаков - Точка зрения следователя. Жизненный детектив с юмором и ужасом

Как говорится, нет повести печальнее на свете. Зато остались два идиота, которым на тарелочке был преподнесён детальный план. Дай дураку стеклянный фужер. Им бы два дня подождать, но всё перевесила встреча с прыщавой подругой, назначенная уже назавтра.

– 2-

Тюремный полдень выходного дня. Главный герой в карцере. Двое подельников, кинув его по всем понятиям, собираются в дорогу. В назначенное время их вывел из камер банщик. Стоило это тогда пять купонов. Купонов! Пять! Взятка банщику. Кто помнит те времена, понимает, почему акцент.

Ну и повёл их банщик длинными тюремными коридорами, думая, что помыться, а на самом деле – к свободе. На одном из поворотов банщика они скрутили.

Одной простынёй связали, а другой заткнули рот и рядом присели на корточки. У более развитого идиота надета кольцом на большой палец руки половинка ножниц. Другой, чистый дебил, настойчиво просит ткнуть ею в область сердца связанному банщику. Мол, мавр сделал своё дело…

Банщик, понятное дело, прав на защиту лишен. Глаза выпучены и от страха, и от объёма засунутой в рот простыни. Глаза, получается, на лбу. Ими он и пытается возражать.

В общем, бросили его неубитого в проходе, набрали ещё простыней и, словно жулики из мультика про Карлсона, пошли к стене.

Продолжая реализацию не ими задуманного плана, связали из простыней верёвку с крюком на конце и стали бросать её на стену, пытаясь зацепиться. Получилось. Первый залез на стену, стал подтягивать второго.

В это время вдоль стены, не поверите, совершенно случайно шёл старый прапорщик. Это потом он говорил, что проверял караул, бдел, что-то там почувствовал и такое прочее. На самом деле шёл он, заплетая от безнадёги ноги, что красть больше нечего, дома злая и голодная жена, детей одеть не на что.

Такие вот обычные для тех времён мысли. Шёл он, шёл и наткнулся на простыню, свисающую с забора. Конечно, осознать, что это побег, было нереально. За пределами фантазий охраны в целом и прапорщика, в частности. Первая и основная мысль: что-то воруют!

С осознанием вселенского ЧП мысли прапора стали приходить в соответствие с уставом. Как говорится, рука потянулась к нагану. Вторая стала дёргать простыню. Жулики замерли на стене, потому как прекрасный план начал давать сбои. Высота стены – ни фига себе. По плану они должны были перебросить простыни на другую сторону и спуститься по ним. Но прапор цепко вцепился одной клешнёй в простыню, а другой нервно и страшно теребил клапан кобуры. Понимая, что одной рукой с пистолетом не справиться, прапор на миг выпустил простыню. Беглецы этим воспользовались, и простыня гадюкой взлетела вверх.

Заминка с перебросом простыни дала время прапору взвести «Макар». И заорав неуставное «Куда суки!», открыть прицельный огонь по смотрящим на него сверху глазам. Пять выстрелов. Мимо!

Поскольку времена были такие, что в душе каждый сотрудник чувствовал себя коммерсантом, а совмещать было ещё нельзя, то увольнение из органов было массовым.

Престиж профессии, особенно тюремщика, скатился от нуля к отрицательным значениям. На службе остались только начальники и без пяти минут пенсионеры. В основном женщины. Однако режим никто не отменял, и бабушек погнали на вышки. Ну, у кого воображение есть, представляет себе тётку далеко за пятьдесят в кителе с красными погонами и форменной, в обтяжку, юбкой поверх синих рейтуз. Размеры чисто украинские. Так вот, лезет такая охрана на вышку минут пятнадцать. И спускается тоже. В будке безвылазно сидит 4 часа. С собою баночка. Часовому на посту не положено петь, разговаривать… оправлять естественные надобности. На последний пункт начальство глаза закрывало, потому и баночка. На все остальные пункты тоже не особо глаза были открыты, лишь бы живой человек на вышке был и во время проверки мог помахать проверяющему рукой с автоматом. Так что наверняка женщины в вышке и пели.

Такие вот стражи башни сидели на вышках вдоль тюремной стены. И наши антигерои об этом, конечно, знали. Никакого подвоха от тёток они объективно не ждали. И если бы не прапор, разбудивший их своей пальбой, то план был бы идеален.

Стрельба на периметре возбудила рефлекс. Женщины-тюремщицы к нерешительным слоям населения никак не относятся: из вышки раздалась автоматная очередь. Согласитесь, побег стал киношным. Сейчас продолжу и вы увидите, что придумать такой сценарий нельзя. Это реальная жизнь.

Жулики перебросили простыни на внешнюю сторону стены и, отталкивая друг друга, спустились на вольную землю. Первым на воле оказался более здоровый, который в побег был вовлечен чисто по дружбе. На воле он находился считанные мгновения. Непреодолимое желание свободы слепо кинуло его прямо под колёса мимо проезжавшего задрипанного «Жигулёнка».