Неле Нойхаус - Ненавистная фрау

— Хорошо.

— Это вы в ходе ваших расследований так полюбили лошадей? — спросил Риттендорф не без сарказма.

— Нет, я их всегда любил, — ответил Боденштайн. — Я вырос с лошадьми.

— Ах да! — Риттендорф оценивающе посмотрел на него. — Инка мне что-то рассказывала. — Вы брат Квентина Боденштайна, верно?

Оливер кивнул. Они говорили о нем, Инка и ее коллеги. Конечно.

— Вы, видимо, не такой уж злой человек, — заметил Риттендорф.

— С чего вы это взяли? — Настала очередь Боденштайна проявить сарказм. — Потому что я брат Квентина или потому что люблю лошадей?

— Ни то ни другое, — Риттендорф покачал головой, — а потому, что вы позаботились о дочке Михи.

— Это моя работа.

— Нет, Мари не имела никакого значения для вашего расследования.

— Как бы то ни было. Правда, расследование случая самосуда, который недавно произошел, — это тоже моя работа.

Риттендорф закрыл багажник и прислонился к нему.

— Вы не сможете ничего доказать. — Он скрестил руки на груди и не пытался что-либо оспаривать.

— Незаконное лишение свободы и тяжкие телесные повреждения — это не мелкие нарушения.

Мужчины обменялись взглядами.

— Я как раз думал, что вы мне все же очень симпатичны, — Риттендорф оттолкнулся от автомобиля и слабо улыбнулся, — но я ошибся. Вы не в состоянии изменить свои взгляды.

— Существуют законы, которые каждый должен соблюдать. Если бы все люди действовали так, как это сделали вы, у нас царила бы полная анархия.

Риттендорф поднял брови:

— Докажите, что это был я, и я буду нести за это ответственность.

Боденштайн еще раз поехал в «Гут Вальдхоф», а Пия дежурила при Кампманне в больнице Хофхайма, чтобы не допустить повторной попытки побега. Парковочная площадка оказалась почти пустой, а дверь дома Кампманнов была раскрыта настежь. Рядом с прицепленным к внедорожнику фургоном для перевозки лошадей стоял серебристый «Гольф». Не тратя время на звонки или оклики, Боденштайн вошел в дом и застал фрау Кампманн в кабинете. Без макияжа, с волосами, затянутыми в простой «конский хвост», и одетая в серый пуловер, жена инструктора была едва узнаваема. Она сидела за компьютером, когда Боденштайн, покашляв, обратил на себя внимание. Женщина вздрогнула, как от укуса тарантула, и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Господи, как вы меня испугали! — воскликнула она и быстро нажала клавишу, чтобы выйти из программы, в которой работала. Тем не менее Боденштайн успел заметить, что она была в системе «банк-онлайн».

— Я не знал, что вы дома, — ответил Оливер.

Фрау Кампманн встала и прислонилась к письменному столу, скрестив руки на груди. Ее взгляд скользил по одежде Боденштайна, которая была измазана грязью и кровью.

— Вам интересно, где сейчас находится ваш муж? — спросил он.

— Вы его схватили? — Обеспокоенность фрау Кампманн ограничивалась определенными рамками. Она, казалось, больше не принимала участия в судьбе своего супруга, зато явно нервничала. Ее гипертрофированная веселость исчезла, и впервые с тех пор, как Боденштайн с ней познакомился, поведение женщины было естественным.

— Да, — ответил Оливер, — он арестован. Получил повреждения и сейчас находится в больнице в Хофхайме.

Трудно было понять, потрясла эта новость Сюзанну Кампманн или нет, так как ее лицо абсолютно ничего не выражало и было недвижимым, как у мраморной статуи, только глаза бегали по сторонам. Боденштайн заметил, что ее рука перевязана.

— У вас тоже травма? — спросил он.

— Я порезалась. — Фрау Кампманн натянула рукав пуловера на повязку.

— Состояние вашего мужа, кажется, вас не особенно трогает, — заметил Боденштайн. — Впрочем, я, кажется, оторвал вас от важной работы?

— Я готовлю счета для людей, которые вчера выехали отсюда, — солгала женщина, при этом даже не покраснев.

— В то время как ваш муж преследуется полицией по подозрению в убийстве, вы садитесь в кабинете за стол и составляете счета? — недоверчиво спросил Боденштайн. Его взгляд упал на безнадежно заваленный письменный стол, на котором под кипой бумаг виднелась пачка наличных денег. Вдруг он начал понимать, что в действительности делала женщина. Сюзанна, конечно же, занималась не счетами. Очевидно, она не рассчитывала на то, что полиция опять появится так скоро.

— Я этого не знала, — с вызовом возразила Кампманн. — Когда я вернулась домой, дверь была распахнута настежь и во дворе лежали картонные коробки. А моего мужа след простыл.