Неле Нойхаус - Ненавистная фрау

— В самом деле? — Боденштайн нашел то место в протоколе беседы с Анной Леной Дёринг, которое искал. — Нам стало известно, что все это его очень беспокоило, и особенно тот факт, что существует достаточно компрометирующий фильм с участием вас и Изабель. Я цитирую: …Фридхельм набросился на него. Он сказал, что с фильмами они могли бы еще некоторое время потянуть, пока там все не прояснится. Что он имел в виду, я не знаю. Он обещал Гансу Петеру позаботиться о том, чтобы убрать Изабель с дороги, так как она и без того слишком много знает и уже потеряла совесть. Ганс Петер сказал, что чем быстрее это случится, тем лучше, так как он намерен перевернуть всю ее квартиру, чтобы найти эту пленку.

Боденштайн посмотрел на Ягоду.

— Как это следует понимать? И что означает «пока там все не прояснится»?

— Под словом «там» он подразумевал Парагвай, — пояснил Ягода. — Я подал заявку на получение гражданства в Парагвае и ждал только подтверждения. Если бы здесь с «ЯгоФарм» все провалилось, я бы уехал в Южную Америку. Парагвай — одна из немногих стран, которая не имеет с Германией экстрадиционной конвенции.

— А как Дёринг намеревался устранить Изабель?

Ягода молчал почти минуту. Боденштайн и Пия терпеливо смотрели на него.

— Изабель никогда бы не приехала живой в Аргентину, — сказал он наконец. — Фридхельм уже дал своим людям точные инструкции. В имении площадью триста гектаров можно без всяких проблем спрятать труп.

Это звучало убедительно. Таким образом, Ягода и Дёринг исключались из числа подозреваемых лиц. Они бы убили Изабель через пару дней, но кто-то их опередил. Этот «кто-то» освободил их от этого убийства, взяв его на себя, но одновременно расшатал камень, который, как оползень, уничтожил всю их жизнь.

— Еще один вопрос, — сказал Боденштайн. — Ваша жена в субботу вечером, когда вы принимали гостей, все время была дома?

— Да. Правда, она не постоянно находилась с нами, потому что не очень интересуется деловыми разговорами, но… — Он запнулся и поднял глаза.

— Так что? — спросили Боденштайн и Пия одновременно.

— Она пришла довольно поздно, — медленно проговорил Ягода. — Я на это не обратил внимания, так как меня больше интересовал визит Изабель, но сейчас вспомнил. Марианна пришла, когда мы уже сидели внизу, в баре.

Боденштайну удалось получить ордеры на арест Роберта Кампманна и Марианны Ягоды, но фрау Ягоды не оказалось дома. Ее внедорожника в гараже тоже не было, и домработница сказала, что в последний раз она разговаривала с хозяйкой накануне. С этого времени ее мобильный телефон отключен.

— Мы едем в «Гут Вальдхоф», где арестуем Кампманна. Может быть, он что-то знает про Марианну. Вчера во второй половине дня я видел, как она шла к дому Кампманна.

— Вероятно, она уже давно скрылась, — высказала опасение Пия.

— Для этого у нее совершенно неподходящая комплекция, — покачал головой Боденштайн. — Кроме того, у нее еще и сын в интернате.

Перед домом Кампманнов был припаркован серебристый внедорожник класса люкс с прицепом для перевозки лошадей. Боденштайн и Пия, проходя мимо, бросили взгляд внутрь прицепа и вместо лошади увидели там небрежно сложенные друг на друга картонные коробки, предназначенные для переезда. В этот момент из открытой двери дома вышел Кампманн с очередной коробкой. Он побелел как мел и посмотрел на служащих полиции взглядом, заключавшим в себе смесь растерянности и страха.

— Добрый день, господин Кампманн, — сказал Боденштайн. — Что здесь происходит? Вы переезжаете?

— Я… э… — Глаза мужчины нервно бегали из стороны в сторону. — Нет… мы переоборудуем офис.

— А где ваша жена и дети? — спросила Пия.

— Они уехали к теще и тестю, — ответил Кампманн. — Мы… они…

— Господин Кампманн, — перебил его Боденштайн, — как вы, собственно говоря, отреагировали, когда Изабель сообщила вам, что выходит замуж за Филиппа Дёринга и уезжает с ним в Аргентину?

Тяжелая коробка с грохотом упала на землю, и Кампманн, застыв на месте, пристально посмотрел на Боденштайна.

— Ведь ситуация была такова, что вы какое-то время верили в то, что Изабель хотела уехать отсюда вместе с вами. Совершенно неожиданно она изменила свои планы в пользу другого человека. Это, вероятно, вас очень оскорбило.

— Что вы на самом деле делали вечером двадцать седьмого августа? — спросила Пия.

На секунду возникло впечатление, будто Кампманн сейчас упадет в обморок. Его взгляд метался, кадык двигался вверх-вниз.