Таисия Семёнова - Чужая память. Осторожно! Магия! Не влезай – убьёт!

В августе Марина уже вновь стала студенткой, только теперь студенткой вечернего отделения исторического факультета Ленинградского государственного университета. Этим обстоятельством она по праву гордилась. Исторический факультет был очень популярен у абитуриентов и их родителей, в некоторые годы конкурс доходил до пятнадцати человек на место.

Иногда в жизни обстоятельства складываются так, что человек идёт к определённой точке своей судьбы, как по мягкому ковру, не встречая на своём пути никаких препятствий или неровностей. Так было и с поступлением в университет. В тот год конкурс был не очень большим – «всего» пять человек, хороший билет с «правильными» вопросами, доброжелательная приёмная комиссия, в которую входили кураторы студенческого кружка. Посещение кружка помогло не только освоить необходимые знания, главное – Марину запомнил куратор кружка, он же был заведующим основной кафедрой. Она выделялась среди остальных кружковцев: во-первых, она не была студенткой (что было практически невозможным), во-вторых, интересовалась древней историей Руси (это совпадало с основным научным интересом кафедры), в-третьих, обладала живым и быстрым умом, целеустремлённая, ответственная, активная. Дополнительными плюсами при поступлении оказались характеристики с работы и из училища, красный диплом и личное знакомство профессора с Юрием Михайловичем и Александром Ивановичем.

Впрочем, с вечернего она быстро перевелась на дневное отделение, продолжая совмещать работу реставратором и учёбу. Было тяжело, работа отнимала много сил, зато давала возможность зарабатывать. Марина любила деньги, она их бережно, денежка к денежке и строго по рангу складывала в шкатулочку, естественно собственноручно отреставрированную. Шкатулку она случайно купила на «блошином рынке», очень недорого, и привела в первозданный вид. Изнутри шкатулка была подбита красным бархатом, денежки покоились на красной бархатной подушечке с золотой бахромой. Под подушечкой лежала фиолетовая купюра с портретом Ильича, та самая, от Пашки.

На курсе Марина особенно ни с кем не сошлась. На факультете в основном учились дети из хороших ленинградских семей – сытые, привыкшие получать всё и сразу, с готовыми местами после распределения. «Крестьян» они не жаловали и сторонились, не беря в свою тусовку. «Крестьян» было немного, человек двенадцать, включая Марину. Эти учились как звери, не пропуская ни одной лекции и семинара, все где-то подрабатывали и хотели вырваться из обыденной жизни своих семей. Были ещё «идейные», эти хотели двигать науку, они фонтанировали идеями и ни о чём, кроме истории, понятия не имели.

К летней практике все начали готовиться с октября, на курсе ощущалось оживление и радость от предстоящих приключений. Многие хотели попасть на раскопки в Крым, Болгарию или Словению, те, кому повезло меньше, старались записаться в Краснодарский край, в Тамань. Погреться на солнышке, купаться в море, пить вино между раскопками – чем не отдых? Совсем невезучим оставалась Сибирь. К удивлению многих, Марина записалась на раскопки в Сибирь первой. Сразу пошёл шепоток за спиной – выпендривается много, не как все. Всё было намного проще, тот самый «Зелейник» был привезён, если верить Юрию Михайловичу, из одной глухой сибирской деревни, одно из мест предполагаемых поисков располагалось рядом. А моря Марина видела много, в любой момент могла поехать к родителям. Могла, но не ехала. Не хотела.

Курс поделили на производственные бригады. С Мариной в бригаде оказались двое идейных, несколько «блатных» – неудачников, чьи родители были «невыездные», остальные – «крестьяне». К их бригаде прикрепили высокого разговорчивого весельчака Ивана, говорили, что он гэбэшник, для общей безопасности. Места там суровые, всякое бывало, вот и позаботились о молодых историках. Настроение было авантюрное, лето и молодость искрились красками радости и беспочвенного веселья. Руководитель бригады, молодой аспирант третьего года Андрей Павлович Сытников сторонился своих подшефных. У пацанов в рюкзаках явно позвякивало стекло бутылок, девчонки, одетые в легкомысленные джинсовые модные шорты, соблазнительно сверкали коленками. Намечались любовные парочки, и жизнь была прекрасна!

После поезда пересели в «буханку» и «козлик», долго тряслись по жаре, от неудобной позы начала ныть спина. Ноющая боль захватывала весь организм и становилась острой и нестерпимой, к горлу подкатывали волны дурноты и жара, бешено колотилось сердце, во рту пересохло, хотелось пить.