Алан Брэдли - Я вещаю из гробницы. Здесь мертвецы под сводом спят

– Девочка! Что это ты здесь делаешь?

– О, доброе утро, мисс Танти. Простите, я вас не видела.

В ответ на мои слова послышалось довольно грубое хрюканье.

– Ты пряталась, и не притворяйся, что нет.

В обычных обстоятельствах человек, говоривший со мной подобным образом, не увидел бы следующий закат. По крайней мере мысленно я раздавала яды довольно щедрою рукой.

– Я не пряталась, мисс Танти. Я принесла цветы возложить на алтарь.

Я сунула ей букет под нос, и огромные круглые глаза двинулись из стороны в сторону, рассматривая цветы и стебли с таким видом, как будто это разноцветные змеи.

– Хм, – произнесла она. – Полевые цветы. Полевые цветы не кладут на алтарь. Девочка твоего происхождения должна была бы это знать.

Так она в курсе, кто я.

– Но… – сказала я.

– Никаких но! – возразила она, поднимая руку. – Я председательница алтарной гильдии и в таковом качестве считаю своим делом знать, что есть что. Дай их сюда, и я выброшу их в помойку, когда буду уходить.

– Я слышала, как вы гудели, – сказала я, пряча цветы за спину. – Звучало мило, плюс это эхо и все такое.

На самом деле это вовсе не звучало мило. Жутко – вот подходящее слово. Но правило № 9В гласило: «Смени тему».

– «Saviour, when in dust to thee», – продолжила я, – один из моих любимых псалмов. Я узнаю его даже без слов. У вас такой прекрасный голос. Люди должны умолять вас записать пластинку.

Лицо мисс Танти преобразилось – оттепель была очевидна. Вмиг температура в церкви поднялась как минимум на десять градусов Цельсия (или на двести восемьдесят три градуса Кельвина).

Она погладила себя по голове.

И потом, без предупреждения, вдруг сделала глубокий вдох и, положив руки на талию, запела:

– «Savior, when in dust to thee, low we bow in adoring knee».

Без сомнения, у нее был выдающийся голос: он пробирал до костей (по крайней мере, вблизи), можно сказать, даже вызывал трепет. Казалось, он льется откуда-то из глубин ее тела; откуда-то из района почек, предположила я.

– «By thy deep expiring groan, by the sad sepulchral stone, by the vault whose dark above…» [25] По твоему глубокому затихающему стону, по печальному надгробью, по склепу, темный потолок которого…

Ее голос перехлестывался через меня волнами, будто окутывая теплой влажностью. Она спела все пять куплетов.

И с каким чувством пела мисс Танти! Такое ощущение, будто она устраивала экскурсию по своей жизни.

Допев, она сидела завороженная, как будто пораженная собственными силами.

– Это было здорово, мисс Танти, – сказала я.

Так оно и было.

Не думаю, что она меня услышала. Она уставилась на цветной витраж, на Иродиаду и Саломею, двух торжествующих женщин, вытравленных кислотой по стеклу.

– Мисс Танти?

– О! – изумленно сказала она. – Я была не здесь.

– Это было великолепно, – повторила я, воспользовавшись паузой, чтобы подобрать более изящное слово.

Ее большие глаза навыкате повернулись, словно на шарнирах, и сфокусировались на мне, будто пара прожекторов.

– Итак, – проговорила она. – Правда. Я желаю услышать правду. Что тебе надо?

– Ничего, мисс Танти. Я просто принесла эти цветы… – я достала их из-за спины, – чтобы возложить на алтарь…

– Да?

– В память о бедном мистере Колликуте.

У нее вырвалось шипение.

– Дай их сюда, – проскрежетала она, и не успела я возразить, как она выхватила букетик у меня из рук. – Не переводи свои крокусы понапрасну.

Бум!

Словно выстрел из пушки раздался в задней части церкви.

Миссис Танти и я с изумлением посмотрели друг на друга и повернули головы в сторону источника шума.

Массивная дубовая дверь церкви, стянутая железными, обитыми гвоздями скобами, захлопнулась. В темноте кто-то копошился.

– Кто здесь? – командирским голосом окликнула мисс Танти.

Ответа не было. Потом откуда-то сзади, из темных скамей донеслось лихорадочное бормотание.

– Кто здесь? Немедленно покажитесь.

– Чаши гнева. Кровь мертвеца! [26] Здесь и далее курсивом – цитаты, точные или перефразированные, из Откровения Иоанна Богослова.

Эти слова донеслись до наших ушей таинственным шепотом, отразившимся от поднимающегося ввысь стекла и окружающего камня.

– Выйдите на свет! – скомандовала мисс Танти, и энергичный сверток лохмотьев перебежками двинулся среди молитвенных скамеек.

– «…за то, что они пролили кровь святых и пророков, Ты дал им пить кровь» [27] Откровения Иоанна Богослова, глава 16, стих 6. .

– Это Мег, – сказала я. – Из леса Джиббет.