Елена Михалкова - Пирог из горького миндаля

– А что Прохор?

– Пожал плечами. Сказал, что собаку можно завести новую, а ребенка починят. Хотя лично он предпочел бы, чтобы у мальчика остались шрамы. Идиотов, говорит, с детства надо как-то помечать. Тут Юрка заорал, не надо ли как-нибудь помечать сволочей. Схватил стул и пошел на Вениамина. Мы с Раисой завизжали, кинулись на него… Не успели. Прохор сам у него стул вырвал и говорит: у себя дома можешь мебель портить, а мою не надо, она дороже тебя стоит. Юра после этого сразу уехал.

– А Вениамин?

– Остался победителем, конечно, – удивленно отозвалась Татьяна. – Он отвоевал территорию. Выгнал соперника. Тамара клялась, что мальчишка Загорских все выдумал. Но я думаю, она и в самом деле подговорила глупого ребенка испугать бульдога. Мстительный она человек. И расчетливый. Могла и денег ему пообещать. Вот после этого Юрий с Вениамином и не разговаривает. Хотя это так давно случилось.

«И не заговорит, сколько бы лет ни прошло, – подумал Макар. – Для него брат из категории людей перешел в категорию монстров. А эта метаморфоза работает только в одну сторону. Юрий не поверит в перерождение Вениамина, даже если тот начнет ходить по воде и кормить хлебами голодных».

Он задал Татьяне еще несколько вопросов об обстоятельствах убийства, но ничего нового женщина ему не сказала.

Илюшин встал, чтобы попрощаться.

– Вы ничего не хотите у меня спросить?

Татьяна только поджала губы в ответ. Макар, склонив голову набок, заинтересованно посмотрел на нее.

– Вы нам не верите? Мне и Яне?

– Не знаю, – неохотно сказала она после долгого молчания. – Не хочу верить.

– Почему?

– Вы раскапываете старую могилу. Зачем? К чему хорошему это может привести?

Макар усмехнулся.

– У меня нет детей. Но мне казалось, любая мать обрадуется, узнав, что ее ребенок не убийца.

Татьяна подняла на него безмерно усталый взгляд.

– Она убийца. Мы пятнадцать лет существовали с этим знанием. И понемногу приспособились к нему, сжились с ним. Знаете, Яне снились кошмары, она не раз и не два впадала в депрессию… Я наконец подыскала ей хорошего психиатра. Его лечение только начало действовать. И вот вы все ломаете. Думаете, отменив ложь и вытащив правду наружу, сделаете как лучше? Не сделаете. Перелом только что сросся, а вы заново сломали все кости. Прежде Яну терзала мысль, что она убила Павла. Теперь ее будет терзать мысль, что она его не убивала, а лишь безвинно страдала все эти годы. Не знаю, что хуже…

– Вот именно, – кивнул Макар. – Не знаете. И не вам решать.

– У меня нет сил поддерживать мою дочь в преодолении новых проблем, – бесцветным голосом сказала Татьяна. – Я устала. Я больше не могу.

Илюшин многое мог ответить этой женщине. Как говаривал Маугли, у него хватало колючек под языком.

Но он посмотрел на нее внимательнее и заметил то, чего не увидел сразу. Они с дочерью все-таки были неуловимо похожи. Макар вглядывался, пытаясь осознать, в чем же таится сходство, пока вдруг не понял: перед ним была другая версия того же характера. Как если бы маленькая Тишка, в детстве лишенная городских закоулков, шкафов с книжками, своего леса – всего того, что составляло ее счастье, – эта маленькая девочка выросла, но и тогда стала заниматься не тем, чем хотелось, а тем, чем пришлось. Исчез бы прямой, чуть насмешливый взгляд. Брови перестали бы подниматься в веселом недоумении. Губы остались навсегда поджатыми, и лицо приобрело отпечаток длительной борьбы – с другими и самим собой.

«Вот что случается с храбрыми любопытными тишками, если заставить их прожить не свою жизнь».

– Яна вас очень любит, – сказал Макар. – И все, что она делает сейчас, она делает ради вас. Это ваши сломанные кости она пытается срастить заново. Это вам она возвращает вашего настоящего ребенка – ребенка, который никому не причинял зла. У нее все получится. У вас, кстати, тоже в итоге получится, потому что ваша дочь сильная. Она вытащит и вас, и себя. А таблетки тут ни при чем.

Макар вышел и плотно прикрыл дверь.

«Ну просто отец Браун с утешительными речами, – насмешливо похвалил он себя. – Ладно. С Вениамином выяснили, теперь очередь за…»

Телефон зажужжал в кармане как плененный шмель.

– Слушаю, – сказал Макар.

– Яну пытались убить! – без приветствия сказал Алексей Савельев. – Она в больнице.

Яна закрыла дверь, но я все равно услышала, о чем она спрашивает Лелика. «А теперь для разнообразия я хочу услышать правду. Зачем ты приехал?»