Андрей Воронин - Однажды преступив закон (Инкассатор)

Он мысленно пересчитал наличность и решил, что может позволить себе угостить даму обедом. В конце концов, от него не убудет, да и к ней, увы, ничего не прибудет. Пользоваться ее услугами он не собирался.

- Заметано, - сказал он. - Перекусить так перекусить. У вас есть что-нибудь на примете?

- Ничего конкретного. Давайте я сяду впереди и буду высматривать кафе. Я хороший штурман, честное слово.

- Придется выходить из машины, - напомнил Юрий, подруливая к тротуару, - а там дождик.

- Не растаю. Главное, чтобы вы не газанули и не сбежали, пока я буду пересаживаться.

- Невелика потеря, - сказал он и остановил машину. - Поймаете другого.

- А может быть, другой мне не нужен, - со странной интонацией сказала пассажирка, и Юрий услышал, как открылась задняя дверь. - Может быть, мне нужны именно вы.

Юрий был недостаточно знаком с тактикой уличных проституток, но поведение его пассажирки все равно показалось ему очень странным. Он обернулся, но увидел только край светлого плаща, который мгновенно исчез в дверном проеме. Дверь с лязгом захлопнулась, и тут же пассажирка принялась стучать в переднее окошко. Спохватившись, Юрий помог ей открыть заедающую дверцу, и она забралась на переднее сиденье, держа на отлете зонт, с которого обильно капало.

- Так, - сказал Юрий, как следует разглядев ее. - Это что за цирк?

- Ну наконец-то, - с облегчением откликнулась она. - А я уже начала думать, что ты меня так и не узнаешь. Эх ты, Инкассатор! С каких это пор ты на дорогах калымишь? Я думала, тебе медаль пришпилили, премию выдали, в должности повысили...

- Угу, - сказал Юрий, неприкрыто разглядывая свою собеседницу и не делая попытки возобновить движение. Брошенный на произвол судьбы мотор начал запинаться, чихать и наконец заглох по собственному почину, заставив всю машину тяжело содрогнуться. Юрий протянул руку и выключил зажигание.

- А что, нет? - удивилась пассажирка. - Странно... Ты же для них такое дело сделал...

- Угу, - повторил Юрий. - Замочил председателя совета директоров и доказал, что в банке могут за один раз украсть четыре с половиной миллиона долларов. Это, конечно, выдающаяся заслуга. За это медали мало. За это орден полагается.

- Ну, не скрипи, - сказала Таня. - И включи печку, в твоем корыте холодно.

Юрий запустил двигатель, и вентилятор с урчанием погнал в салон теплый воздух.

- Что тебе от меня нужно? - спросил он после долгой паузы.

Таня покопалась в сумочке, чем-то щелкнула, извлекла оттуда длинную тонкую сигарету и прикурила от изящной дамской зажигалки. По салону поплыл медвяный дым.

- Дурак ты все-таки, Инкассатор, - сказала она, еще немного помолчав. Был дураком и дураком остался. И помрешь, наверное, дураком.

- Не спорю. Так чего ты хочешь?

- Да ничего я от тебя не хочу. Я действительно хотела прокатиться. Стала ловить такси и вдруг вижу - ползет твоя "Победа"... У меня даже сердце упало. Я ее сразу узнала. А ты - "чего надо"... Что с тебя взять, чудак? Просто обрадовалась старому знакомому. Но, если хочешь, могу уйти.

Юрий молчал, и тогда она повернулась к дверце и принялась сражаться с ручкой. Филатов молча наблюдал за этой неравной схваткой, будучи на сто процентов уверенным в ее исходе. "Дверцу надо бы отремонтировать", - лениво подумал он, продолжая краем глаза разглядывать Таню. С тех пор как они не виделись, она еще больше похорошела. Ее тон казался искренним, а глаза смотрели прямо и открыто. Впрочем, Юрий встречал множество людей, которые могли беспардонно врать, глядя прямо в глаза собеседнику. Однажды он попробовал сделать это сам, и оказалось, что это очень просто, нужно только предельно расфокусировать взгляд и думать о чем-нибудь постороннем. Тем не менее он поймал себя на желании поверить этой женщине, которая однажды обвела его вокруг пальца и наверняка была способна сделать это снова в любой момент.

Таня наконец сдалась, признав свое полное поражение в борьбе со своенравным механизмом. Она повернула к Юрию сердитое раскрасневшееся лицо и, глядя мимо него, потребовала:

- Помоги. Этот металлолом, по-моему, совсем сломался.

- Ничего подобного, - ответил Юрий. Он с удовольствием разглядывал Таню. Кем бы она ни была в прошлом, настоящем и будущем, смотреть на нее было приятно. Ему невольно вспомнилась та короткая искра взаимопонимания, которая проскочила между ними на даче у Арцыбашева, и он поспешно напомнил себе, что эта женщина была содержанкой Графа, его шпионкой и, возможно, наложницей. Но родившееся где-то в самой глубине груди тепло от этого не погасло. Обстоятельства очень часто оказываются сильнее человека, а то, что осталось от Графа, сейчас медленно разлагалось под помпезной плитой полированного черного мрамора. По слухам, на его похороны пришел весь московский криминалитет, и обошлись они почти в сто тысяч долларов.