Андрей Воронин - Однажды преступив закон (Инкассатор)

- Гм, - сказал Бармалей. - Ну а ты что предлагаешь?

- Я предлагаю всем отвалить. Мне вы будете только мешать, понимаешь? Я умею это делать, а вы - нет.

- Зеленый, значит, берет, - подытожил Бармалей.

- Голубой, - поправил его Юрий.

- Голубой, голубой, не хотим играть с тобой... Только зря ты нас за чайников держишь. Вон, Михалыч, - он кивнул головой в сторону зеркала, в котором неотвязно маячил лимонно-желтый "Мерседес", - в Сирии, между прочим, горел, когда ты еще под стол пешком ходил. Война в пирамидах - слыхал про такое? То-то, брат. А ты говоришь - мишени-. Да и не собирается никто у тебя под ногами путаться. Сейчас подъедем поближе, ребята рассосутся, я им по рации брякну, и возьмем мы это гнездо в колечко, чтобы ни одна сука не проскочила ни туда, ни оттуда. А тебе и карты в руки, раз ты такой специалист. В случае чего мы же тебя оттуда и вытащим. Все лучше, чем ментов со "скорой" дожидаться.

- Ага, - сказал Юрий, - угу.

Он тоже закурил, отвернулся к окну и стал смотреть на проносящийся мимо город. Пока что они двигались в сторону Одинцово, но строить предположения было рано: чеченец мог просто запутывать следы. В этом не было ничего удивительного, особенно учитывая тот факт, что Юрий лично передал Умару приглашение на похороны Понтиака в расчете выманить своего "брата" из норы.

...Он стоял в телефонной будке, так же как и три дня назад, до боли в суставах сжимая теплую пластмассу трубки, слушая насмешливый голос Умара. Руки у него дрожали от усталости, болело после купания в ледяной воде горло, на левой штанине запеклась кровь, и он был уверен, что кровь эта принадлежит Тане. Принадлежала... Он едва успел разминуться с милицейской группой захвата, и о том, чтобы похоронить Таню или хотя бы забрать тело с собой, не могло быть и речи. Да и что бы он стал делать с телом?

Боли он почти не ощущал, как человек, только что перенесший операцию под местным наркозом. Внутри все онемело, и там, где вскоре должна была поселиться боль, пока что зияла ничем не заполненная пустота.

- Это Москва, брат, - снисходительно втолковывал тем временем Умар. Здесь каждый второй разводит каждого третьего, а каждый первый смотрит, кого бы ему развести. Как я могу поверить тебе на слово? Дело слишком серьезное, понимаешь? Вот если бы ко мне пришел Рустам, принес в мешке голову этой рыжей свиньи, я бы тебе поверил. Но Рустам почему-то не пришел... Ты не знаешь, почему?

- Потому, что ему заказали слишком много голов, - ответил Юрий. - Не донес, бедняга, надорвался.

- Жаль, - без тени сожаления сказал Умар. - Так я не понял, что тебе от меня нужно? Юрий стиснул зубы.

- Отпусти женщину и девочку, - процедил он. - Мы договорились.

- Я помню, о чем мы договорились. Срок истек, а я до сих пор не видел тело. Отпущу их, когда увижу нашего приятеля в гробу. А если не увижу, доставлю их тебе на дом в оригинальной упаковке. По частям, э? Кстати, брат, им здесь, похоже, нравится. Может быть, они немного поживут у меня, пока ты еще кое-кого уберешь?

- Да, - сказал Юрий, - конечно. Кого угодно, но только после тебя. Ты первый в очереди, запомни.

- Молчи, пес... - начал было Умар, но Юрий повесил трубку.

Его расчет оказался верным: Умар действительно прислал на похороны своего человека. Того самого, который сидел сейчас за рулем белой "шестерки". Юрий подумал, что их "Волга", пожалуй, чересчур откровенно висит у чеченца на хвосте, и в ту же минуту Бармалей, словно угадав его мысли, подал сигнал левого поворота и дисциплинированно перестроился в крайний ряд, одновременно сбросив скорость, словно собирался повернуть налево. "Шестерка" ушла вперед и почти скрылась из вида.

- Потеряем, - заметил Юрий сквозь зубы.

- Сиди, где сидишь, не волнуйся, - ответил Бармалей. - Твое дело пассажирское: сказал, куда везти, и молчи в тряпочку, если анекдотов не знаешь. Понял?

- Понял, - ответил Юрий.

Бармалей выключил указатель поворота, обматерил сигналивших сзади водителей, которых его странные маневры ввели в заблуждение, и газанул так, что Юрия вдавило в спинку сиденья.

За городом Юрий обнаружил, что следовавшие за ними коллеги-добровольцы куда-то исчезли. Лишь где-то далеко, почти у линии горизонта, маячило лимонно-желтое пятнышко. Они миновали какой-то поселок, вслед за ушедшей далеко вперед "шестеркой" свернули на грязную грунтовку и через пять минут остановились.

- Вот, - сказал Бармалей, указывая на видневшиеся впереди ржавые железные ворота в полуразрушенной кирпичной стене. Над гребнем стены виднелись какие-то кирпичные трубы и крытые лохматым от времени и непогоды толем крыши с зенитными окнами, скалившими пыльные клыки разбитых стекол. - Тут он, гадюка. Адрес точный, не сомневайся. Видишь следы?