Андрей Воронин - Однажды преступив закон (Инкассатор)

- Кому что нравится, - сказал Юрий. - Эти стихи, к примеру, про дорогого покойника. До министра он, конечно, не дотянул, но, если разобраться, это министры наши до него не дотянули. А все остальное - чистая правда.

Бармалей хрюкнул, что, по всей видимости, должно было означать смех.

- Это уж точно, - сказал он. - Особенно про общежитие.., то есть про гостиницу. Вон их тут сколько рядами лежит. Эх, жизнь! - неожиданно заключил он. - Все там будем! - Он немного помолчал, закурил вонючую сигарету без фильтра и заговорил снова:

- Ребята некоторые расстроились. Он им вроде крышу обещал, а тут видишь, какая история...

Юрий скривился, словно надкусив лимон, и Бармалей замолчал. У него имелись некоторые соображения по поводу того, что приключилось с Понтиаком, но высказывать их вслух он не собирался.

Хвост процессии втянулся под арку, рыдания оркестра стали тише и наконец заглохли в отдалении. С забитой автомобилями стоянки вдруг вырулила белая "шестерка". Бармалей успел разглядеть копну иссиня-черных волос и смуглое бритое лицо с орлиным профилем. Юрий толкнул его в бок.

- За ним!

- Вон что ты затеял, - с непонятной интонацией сказал Бармалей, неторопливо запуская двигатель. - Опасное дело.

Юрий молча протянул ему мятый ком стодолларовых бумажек - в карманах у покойного Рустама этого добра было навалом. Бармалей покосился на деньги, с хрустом воткнул передачу и тронул машину с места.

- Убери бабки, - сказал он, переходя на вторую скорость, - а то как бы не пришлось их по одной бумажке из задницы выковыривать. Мне ведь не это интересно, - продолжал он после того, как Юрий спрятал деньги в карман. - Мне другое хочется узнать: зачем, к примеру, мы за ним едем? Если харю ему на затылок своротить, так это одно, а если они, кавказцы то есть, деньги тебе, допустим, должны.., гм.., за что-нибудь.., тогда это совсем другая песня. Вот это мне интересно, Юрик. Да и не мне одному, если хочешь знать.

Во время своей непривычно длинной речи он то и дело бросал взгляды в зеркало заднего вида, и, прежде чем ответить, Юрий развернулся всем телом назад и выглянул из-за подголовника. Дорога позади была почти пустой, только метрах в двадцати, как приклеенный, держался старый, с архаичным кузовом и похожими на удивленно вытаращенные глаза круглыми фарами лимонно-желтый "Мерседес". На крыше у него красовался оранжевый пластиковый колпак с черными шашечками, а над рулевым колесом Юрий разглядел седоватые усы и притененные очки тезки русского царя Алексея Михайловича Романова.

- Это еще что такое? - резко спросил он, оборачиваясь к Бармалею. - Мы так не договаривались.

- А мы никак не договаривались, - дымя своей вонючей сигаретой, заявил Бармалей. - Ты пришел и сказал: делать так и так, а потом еще вот этак. Ты, Юрик, парень хороший, но все-таки не Господь Бог, а мы все мужики взрослые, тертые, не малолетки какие-нибудь. У нас, брат, свои головы на плечах имеются.

- Вот и берегли бы свои головы, - проворчал Юрий.

В боковом зеркале он видел, что к лимонно-желтому "Мерседесу" присоединился вишневый "Москвич" с разбитой фарой.

Бармалей снова хрюкнул и добавил газу, чтобы не потерять юркую "шестерку" в густеющем транспортном потоке. Похоже, замечание Юрия о том, что следует поберечь головы, он воспринял как ответ на свой вопрос о цели поездки, и такой ответ его удовлетворил.

Юрий снова посмотрел назад. Теперь там было полно автомобилей. Желтый "мере" и вишневый "Москвич" по-прежнему висели на хвосте, но, присоединился ли к ним кто-нибудь еще, понять было сложно.

- Дурак ты, Бармалей, - сказал он. - Дурак и трепло. Кто тебя просил языком молоть?

- Никто не просил, - миролюбиво ответил Бармалей. - Только я, Юрик, сам себе голова. Хочу - молчу, а не хочу - опять же, разговариваю.

- Голова, - передразнил его Юрий. - Задница у тебя вместо головы!

- Так это ж еще лучше! - неизвестно чему обрадовался Бармалей. - Значит, задниц у меня две. Раз так, одной вполне можно рискнуть.

- Кр-р-ретины, - пробормотал Юрий. - А вот всадят кому-нибудь из вас пулю в брюхо, что тогда?

- Никто никого не неволил, - все так же миролюбиво ответил Бармалей. - Вот ты, к примеру. Тебя кто-нибудь заставлял на это дело идти?

- Заставляли, - мстительно сказал Юрий. - Еще как заставляли. Вот и заставили...

- На свою голову, - закончил за него Бармалей.

- Тьфу, - лаконично отреагировал Юрий. Он немного помолчал и снова повернулся к Бармалею:

- Слушай, Бармалей, ну нельзя же так! Вы же мне всю малину изгадите, неужели не понятно? Ведь у них же автоматы, а вы просто живые мишени. Постреляют вас к черту и меня заодно.