Василий Дорогокупля - Однозначные истории

Ожидания касательно минеральной ценности объекта не оправдались, но обнаруженное на его боку пятно оказалось последней уцелевшей колонией Зеленой Плесени, каковая очень вовремя вступила в телепатический контакт со своими спасителями: опытный лаборант Сидорбеков уже был готов удалить пятно бактерицидной салфеткой, когда в головах космонавтов вдруг зазвучал чуждый им голос разума.

Из первых же слов, произнесенных Зеленой Плесенью на удивительно чистом и благозвучном русском языке (каковым свободно владели все члены международного экипажа, за исключением космонавта-исследователя), перед ними начала вырисовываться глубоко правдивая картина вселенского бытия.

– Эвона чать ужо и ахти, – в заключение сказала Плесень. – Инда ж токмо, стало быть, так-то оно и есть.

(Дословно весь диалог с Зеленой Плесенью приводится в полной версии космической оперы, составляя основу ее идейно-философского содержания.)

Феноменальный интеллект и незаурядное чувство юмора, в полной мере проявленные стойкой и неунывающей Плесенью, произвели огромное впечатление на пионеров земной цивилизации, перед которыми вдруг открылись перспективы радикальной переоценки их отныне уже устаревших доктрин и теорий. В ознаменование столь важного события на корабле был дан торжественный обед с употреблением лучших блюд и напитков, какие нашлись на камбузе. Свежеиспеченный космонавт-исследователь Гопкинс к обеду не вышел.

…Пока на корвете «Светлый путь» происходили описанные выше пертурбации, из мрачной космической тьмы продолжали выдвигаться основные силы военного флота Блефантанской Директории: 1488 линкоров и тяжелых крейсеров в сопровождении целой тучи эсминцев, фрегатов, канонерок, десантных шаттлов, пакетботов, госпитальных и карантинных судов, кораблей-гауптвахт, транспортных барж с боеприпасами, провиантом, пыточными инструментами и т. д. Командовал этой армадой талантливый, смелый, циничный, жестокий и подлый гросс-адмирал Вайх, прозванный в народе Четырехглазым (три из своих семи глаз он потерял во время осады Альфа-Ромеры, вдобавок лишившись двух правых ног при нападении партизан в Туманности Квадратных Карликов). Флот был укомплектован по мобилизации представителями 235-ти подвластных Директории обитаемых планетных систем; офицерский корпус культивировал оголтелый блефантанский шовинизм, будучи воспитан в духе кастового превосходства и безусловной преданности правящей элите.

Однако не все ладилось в, казалось бы, чудовищно могучей Блефантании. Зерна недовольства, занесенные ветрами перемен, давали обильные всходы; зрели увесистые гроздья гнева; на закваске из старых и новых обид беспокойно бродили умы. Правящая элита Директории все быстрее деградировала интеллектуально и физически (в моральном плане нижний предел деградации был ими достигнут еще двадцать семь поколений назад). Выход из кризиса эти элитные дегенераты искали в победоносной войне – неважно с кем и по какому поводу. (В полной версии оперы дается развернутый анализ социально-политической обстановки и предпосылок революционных перемен в блефантанском секторе Вселенной.)

Суперлокаторы и гипертелескопы блефантанцев не сразу обнаружили «Светлый путь», пришвартованный к обломку астероида, что позволило космонавтам штатно завершить ремонт и стартовать по направлению к Земле. Их старт, однако, не остался незамеченным. Гросс-адмирал Вайх, будучи талантливым стратегом и не менее талантливым тактиком, мигом сочинил диспозицию по захвату беглецов живьем. Корабли Директории рванулись вперед, стремясь обойти «Светлый путь» с четырех флангов, но доблестный корвет, феерически маневрируя, раз за разом ускользал от преследователей. Под руководством пустившегося во все тяжкие командира и при большой моральной поддержке со стороны автопилота, экипаж творил настоящие чудеса. В свою очередь, капитаны вражеских кораблей строго следовали букве диспозиции и не решались проявлять инициативу, сурово наказуемую по блефантанским законам. Как результат, погоня безнадежно отстала. Эта постыдная неудача убедительно продемонстрировала неэффективность прогнившего и закоснелого режима Директории, став искрой, из которой возгорелось давно назревавшее пламя. На флоте вспыхнул беспощадный – и лишь запоздало осмысленный – бунт рядового и сержантского состава во главе с пассионарным лейтенантом Шмыггом, которого накануне вновь обошли чином ввиду его хронической неспособности выучить пятистраничный боевой устав. Восставшие насильно овладели ситуацией, пошвыряв за борт шовинистическое офицерье. Жестокий и подлый гросс-адмирал цинично расстрелял собственный штаб, всюду подозревая измену, и сам был убит рикошетом от стен адмиральской рубки. Справедливость начала торжествовать: произошло повальное братание представителей 235-ти угнетенных планетных систем, после чего революционный флот развернулся и взял курс на столицу Блефантании. Одна беда: проложить этот курс было некому за отсутствием штурманов, перед тем выброшенных в открытый космос вместе с прочими грамотными офицерами. Лейтенант Шмыгг в разгар праведного беспредела объявил себя гросс-комиссаром, но поскольку его идейную пассионарность не обременяли практические знания, руководимая им армада после серии нелепых маневров канула в ближайшую черную дыру…